Его выбор
Шрифт:
– Какие наши потери? – спросила я, повернувшись к капеллану.
– Треть личного состава, – сухо ответил мужчина. – Было бы хуже, если бы не было артефактов.
– Ясно, – кивнула я. – Есть все необходимое для оказания помощи пострадавшим?
Капеллан посмотрел мне прямо в глаза и процедил:
– Нет.
– Гонцы?
– Отправлены в оба соседних форта.
– Расчетное время прибытия?
– Два часа назад.
Я глубоко втянула воздух и посмотрела на брата. Он понял без слов – не оказание помощи форту, да еще
– Гонцов могли убить, – покачал головой Кирион.
– Могли, – кивнула я. – Но оставить стройку неприкрытой не могли. Не имели права.
Брат молчал, он был со мной согласен.
– Я хочу головы тех, кто виновен, – сухо проговорила я. – И не каких-то там бедолаг со дна пищевой армейской цепочки. Я хочу голову тех ублюдков, кто сидит в министерстве, и кто облажался.
– Хорошо, – коротко ответил Кирион, и его глаза хищно сверкнули. Брат тоже хотел свернуть пару жирных шей.
Тех, из-за которых здесь сегодня была такая бойня.
– Есть выжившие кочевники? – спросил Кирион.
– Есть, – отозвалась ори-Роул.
– Я хочу посмотреть на них, – сказала я.
– Их нельзя убивать, – заметил брат. – Они должны быть живы для допроса и суда.
– Вот и обеспечь им охрану, – ответила я. – Клэр, веди.
Капитан кивнула, и повела нас в сторону. Не было ни навеса, ни забора. Просто когда-то вбитый в землю столб неизвестного назначения теперь служил крепежом для цепей.
В бою все иначе. Лица смазанные, глаза дикие. За врагом нет личности, нет души. Просто ты видишь кочевника и выпускаешь заклятье за заклятьем, пока что-то одно не кончится: твой резерв или нападающие враги.
Сейчас же я смотрела на людей, и они начали обретать индивидуальность. Отвратительно.
– Кто здесь? – спросила я, рассматривая привязанных воинов.
Они были одновременно и похожи, и не похожи на нас. Кожа – темнее, а цвет волос тот же. Цвет глаз – тоже, но разрез другой. Профиль более плоский, а рост меньше. А еще с ними было что-то странное. Я смотрела на пленных и не могла понять, что же их неуловимо объединяет.
– Ломка, – раздался радом голос.
Я повернулась и с удивлением узнала в говорившем Аскольда. У парня кровью был забрызган рукав куртки, несколько царапин на лице и сбиты костяшки пальцев на кулаках.
– Был очень тесный контакт, – усмехнулся он, проследив за моим взглядом.
– Почему ты решил, что это ломка? – спросил Кирион.
– Я уже видел такое у тех, кто принимает дурман-траву, – пожал плечами столяр.
– Но в нашем мире не растет дурман-трава, – удивилась я.
– Это не проблема, – проговорил брат. – Но не в таких количествах.
– Я сказал, что это ломка. Но это не значит, что причина в дурман-траве, – покачал головой Аскольд. – Некоторые готовы добыть наркотические вещества из песка и пепла, лишь бы с ног валило.
Я кивнула:
– Спасибо. Ты как?
– Цел. Лестер и Натаниэль тоже.
–
Кирион подошел с одному из пленных и легонько пнул сапогом ногу кочевника в мягкой кожаной обуви. Тот словно вышел из дремы и кинулся на брата, буквально рыча как загнанный зверь. Остальные тоже зашевелились, но брат не стал мелочиться и просто вырубил пленника одним ударом.
А затем подошел ко мне, встал рядом, скрестил руки на груди, снова хмуро осмотрел кочевников и спросил:
– Ты думаешь о том же, о чем и я?
Глава 16
Жизненно необходимое нам подкрепление доехало до остатков форта Патронум как раз к тому моменту, когда в случае поражения обороняющихся, кочевники добивали бы последних выживших.
Возглавляли эти отряды очень хмурые и очень потрепанные жизнью бойцы.
– Что-то вы быстро, – медленно проговорил колонель, наблюдая, как командиры спешиваются и идут навстречу.
– Удивительно, что мы вообще приехали, – усмехнулся один из мужчин. – К нам пришла пустая лошадь.
– А к нам лошадь принесла остатки седока, – проговорил второй командир.
Упрекнуть их было нельзя – засада для гонцов слишком очевидна, вот только это не объясняет, почему стройка осталась без защиты.
– Кто отдал приказ снять патрули и защитные отряды? – спросил Кирион.
Капитаны переглянулись:
– Никто, Ваше Высочество.
Плохо. Значит, где-то в степи лежат тела еще нескольких сотен наших бойцов. Очень плохо.
Остаток дня мы обсуждали стратегии защиты и обороны. Точнее, мужчины обсуждали, я наблюдала и с сожалением отмечала свою полную некомпетентность в этом вопросе.
– Нам нужно вернуться в столицу, – заявил Кирион, едва мы переступили порог моего шатра.
– Аргументируй? – устало спросила я, тяжело присаживаясь на лежанку.
– Отсюда ты не можешь ничего сделать. И Даян не может, потому что, скорее всего, не знает. А помощь нужна сейчас. Защита, медикаменты, провизия, свободные руки.
Я прикрыла глаза, обдумывая его слова.
– Что у тебя случилось с Вальтером? Я думал, он фаворит.
– Был, – жестко усмехнулась я.
– И?
– И я стала свидетелем одного очень содержательного и не очень приятного диалога, – ответила, посмотрев на брата. – Он попал на отбор, потому что оре-Роул выставила его на спор. Потому что Вальтер терпеть не может всех аристократок.
– Ну, с его историей в анамнезе не мудрено, – пожал плечами Кирион.
– Наверное, – пожала плечами я.
– Но тебя это задело, – произнес брат.
Не спрашивая, утверждая.
– Задело, – тихо подтвердила я.
– Ты же знаешь, что это значит, да, сестренка? – Кирион склонил голову набок, внимательно смотря на меня. – Он что-то затронул в твоей железной душе, и от того тебе так обидно.