Его Высокоблагородие
Шрифт:
Остаток вечера провел за изучением документов, изъятых у поляков, и систематизацией данных, полученных группой. И наброском будущего доклада Врангелю. Надо же как-то зарисоваться уже в должности резидента. И да, мысли о том, что вполне пора прихватить золотишко и свалить куда подальше, никуда не делись. Но я решил сделать это немного позже. Почему? Да потому что спинным мозгом чувствую — время еще не пришло. А к девяти часам вечера покинул пансион и без происшествий добрался до конспиративной квартиры.
Вся группа, за исключением Суровцевой, тоже была на месте.
Под потолком комнаты витали клубы сизого папиросного
— Пока отдыхайте, господа. Только форточку приоткройте, дыма столько, что топор вешать можно. Что нового?
— Грешат на кемалистов лягушатники, — язвительно сообщил Тетюха. — Весь город на уши поставили, окаянцы.
— Аресты идут полным ходом, — добавил вахмистр, лихо шлепнув картой об стол. — И пальба была, сам слышал. Видать, кто-то не очень хотел арестовываться.
— У нас очень мало сведений по кемалистскому подполью, — задумчиво морща лоб, сказал штабс- капитан. — Хотя, думаю, оно уже разгромлено французами.
— Не знаю, как насчет всего подполья... — Игнашевич скрипнул форточкой и обернулся ко мне. — Но их ячейку в доках точно прихлопнули. Восемнадцать человек арестовали.
— Пусть резвятся, — я снял пальто и присел в кресло-качалку. — Чай у нас здесь присутствует? Кстати, что по полякам?
— Мой человечек в городской полиции... — вахмистр поработал насосом, подкачав керосин в примусе, а потом поджег горелку и брякнул на него очень древний с виду медный чайник. — Сообщил, что трупы вчера вечером обнаружили. Но дело сразу забрали англичане. А как у них, увы, неизвестно. Может, Стрелка чего узнала. Я завтра с ней встречаюсь. И да, дом я снял. Небольшой, но с конюшней и садом. В очень удобном месте. На отшибе. Уже можно обживаться. Всего сто лир в месяц.
— А я машину приобрел! — гордо сообщил Синицын. — Это я вам скажу, не авто, а...
— Очень хорошо, Алексей Юрьевич. Не сомневаюсь, вы выбрали очень хороший автомобиль, — я его тактично прервал. — Но к этому мы вернемся чуть позже, а пока обсудим предстоящую акцию. Егор Наумович...
Сотник небрежно отложил жалобно зазвеневшую струнами гитару и сел на диване.
— Серж Полански возвращается к себе домой только после того, как проконтролирует сдачу выручки у кассиров в казино. Это обычно случается к четырем часам утра. В половину пятого — в пять он выезжает домой на своем автомобиле. Сам, без охраны. Иногда с ним бывает какая-нибудь девушка из кордебалета. Спиртным не увлекается, предпочитает гашиш и кокаин. Поговаривают, что он прилично работает ножом. Бывший офицер французского Иностранного Легиона. А вообще, серьезный тип. Гортензия говорила, что его побаивается сам хозяин заведения.
— Квартира у него на последнем этаже трехэтажного дома, — продолжил эсер. — Здесь, совсем рядом. Пару минут ходьбы проулками. Ночью парадное там закрыто. Его запирает портье, а сам уходит к себе в каморку. У всех жильцов есть ключи...
— Очень хорошо. Нам желательно попасть к нему в квартиру, но в случае невозможности Полански надо просто убить. Без особого шума. Если что, будем импровизировать.
ГЛАВА 19
Бывшая Османская империя.
Константинополь. Район Пера
01 февраля по старому стилю. 1920 год. 10:00
Операция сорвалась.
Полански прикатил домой в сопровождении четырех вооруженных охранников, в бук-
вальном смысле прикрывавших француза своими телами до того самого момента, как он дошел до парадного входа особняка.
Признаюсь, шансы у нас все-таки были, даже весьма немаленькие, потому что Игнашевич находился на позиции со своей трещоткой очень близко и мог, при должном везении, положить их всех одной очередью, но я все-таки отменил операцию. Дело в том, что француз появился уже к восьми часам утра, когда улица была полна народу и любая стрельба могла повлечь за собой кучу ненужных жертв. Да и патрули союзников никуда не делись. А устраивать бойню в самом центре Константинополя в мои планы не входило.
В общем, не сложилось.
Скорей всего, Полански уже связал гибель поляков с моей персоной и ждал возмездия. Так сказать, справедливой ответки за подлянку. Ну что же, этого и следовало ожидать, так как француз не показался мне глупым человеком. Стало ясно, что в ближайшем обозримом будущем таким способом мы его не достанем, поэтому я не стал переносить акцию на последующие дни и скомандовал отбой.
«Что дальше делать будешь, твое высокоблагородие? — думал я, неспешным шагом возвращаясь в пансионат. — Хотя для начала не помешало бы хорошенько проанализировать ситуацию. Итак, что мы имеем... В первом варианте, прекрасно понимая, что отсидеться ему не получится и рано или поздно его достанут, Полански поднимает на уши свои связи в спецслужбах и сливает им информацию, что поляков пришил я. Господина Корфа начинают искать и первым делом выходят на баронессу Теодаракис, потому что именно она рекомендовала его в казино. А вот тут может выйти совсем неоднозначно. Гортензии, в свою очередь, меня рекомендовал ее ненаглядный Егорий, которого, скорей всего, она ни за что не захочет подставлять. И все — на этом месте ниточка рвется, потому что баронесса, с ее гигантскими связями в руководстве оккупационного контингента и в высшем свете Британии с Францией, мало кому по зубам.
Ладно, допустим, каким-то способом на меня все- таки вышли. И что? И опять ничего. Во-первых, Полански подставится сам, потому что история с похищением выплывет наружу, а во-вторых, можно будет самому перейти в наступление, списав все на немотивированные действия польской разведки. По факту, дружественной Югу России. Скандал выйдет грандиознейший. Особенно если я намекну, что пшек держал на крючке одного высокопоставленного офицера из союзнической миссии и получал от него важнейшую развединформацию. Хм... а получается не все так плохо, как казалось с самого начала. Но посмотрим, ближайшие пару дней все покажут. В любом случае с Сержем надо что-то решать...»