Его запретная пара
Шрифт:
— Не смотри на меня волком, Тень. Я, наоборот, могу дать тебе то, что ты хочешь. Пробудишь в Насте зверя. Шанс есть. Ведь Диана тоже была человеком.
— И какой ценой ты дашь мне этот стимулятор?
Между тем парень на экране передвинул стул к Насте, закинул ей на плечи руку и потянулся своими губешками к моей принцессе.
Перед глазами все поплыло от ярости, и экран тут же пропал из зоны видимости.
— Тень, не действуй опрометчиво. Ты знаешь, что только спровоцируешь ее на новые глупости. Подумаешь, первый поцелуй не твой. Ты можешь потерять
Меня колотило от ярости. Перед глазами носились красные мухи. Хотелось убивать. Всех.
Надо досчитать до сорока. Если на сорок первой секунде желание не исчезнет — больше не буду себя сдерживать.
Я закрыл глаза.
Один, два, три…
Эта Таня что-то говорила, но я не слушал, полностью сосредоточившись на счете.
…Тридцать девять, сорок.
Я открыл глаза.
— Так что? — спросила девушка.
Она права. Первый поцелуй уже не мой, но еще не все потеряно. Настя сделала это по глупости, из чувства сопротивления. И может еще много бед наделать, если все так и продолжится. Ей просто необходимо почувствовать на себе все, что ощущаю я. Ей нужно стать сверхом.
— Какая цена? Я не позволю навредить Диане.
— Я ее тетя. Неужели ты считаешь, что я могу ей навредить?
Я скептически посмотрел на девушку. Она возмущенно фыркнула:
— Это их папаша сделал все, чтобы навредить девочкам.
— А что теперь хочешь сделать ты?
— Все просто. Я обещала сестре две вещи: что сделаю Диану сверхом и что девочки будут счастливы. Это долбанутый папаша-человек все сломал. И отношения сестричек, и жизнь моей сестры.
— И что ты планируешь сделать?
— Жанна с отцом улетели за границу. Наконец-то дочка получит внимание отца и будет счастлива. Я думала, любовь и свадьба ее исцелят. Не помогло. Даже ребенок в животе не справился с недостатком родительской любви. Если так пойдет и дальше, то и она не сможет быть хорошей мамой для своего малыша. Понимаешь?
— А Ди? Ты же пришла сюда за ней. Зачем?
— Забрать ее ненадолго, чтобы научить ладить со зверем. Заодно проверить, достоин ли ее Яр. Найдет быстро — я со спокойной совестью смогу выдохнуть и наконец-то зажить своей жизнью. Нет — продолжу воспитывать, только уже другую племянницу. Она тигрица, я тигрица. И пусть она очень похожа на отца, мы всегда найдем общий язык. Не зря дружили столько лет. Как видишь, никакой угрозы. Я лишь выполняю обещания, которые дала покойной сестре.
Волосы на голове у меня шевелились. Говорила она хорошо, но что будет на самом деле?
Таня достала из кармана ампулу с порошком:
— Я усовершенствовала формулу. Тебе надо лишь добавить его в три приема пищи, а потом как следует ее испугать. Видел же, как Ди после нападения льва обернулась? Работает! Настя сразу же перестанет дурить.
Ее слова — дурман, туманили разум. Я смотрел на этот пузырек и хотел до дрожи.
Может, вырубить ее, и все? Но тогда она не даст еще две дозы. Хочет подсадить, как наркомана.
Так, ладно. Торговаться я тоже умею.
— Три дозы — и слово наемника, что
Потом догоню и спасу. Не впервой.
Таня улыбнулась и подмигнула:
— Договорились. Слову великого наемника можно верить!
Глава 16
Диана
Нос щекотало что-то невесомо мягкое, словно перышко. Я открыла глаза и несколько секунд пыталась вспомнить, как меня угораздило оказаться в детской комнате нежно-персикового цвета, да еще и спящей на одноместной кровати. Подушка своей меховой обивкой продолжала раздражать нервные окончания в носу, и я привстала.
Дверь открылась, и показалась Таня.
— Проснулась?
— У тебя же нет детей. — Я почувствовала себя неловко оттого, что лежу на детской кровати.
Я была у Тани дома несколько раз. Она снимала студию рядом с метро. А здесь чей дом? Если посмотреть в окно, то можно увидеть много деревьев. Частный сектор?
Впрочем, ничего удивительного. Таня же каким-то образом узнала о сверхах и думает, что я попала в большую беду. Наверное, решила спрятаться понадежней, чем в ее квартире.
Я поспешила подняться. Ноги утонули в пушистом ковре.
— Детей нет, но есть две племянницы, — гордо сообщила подружка.
— Серьезно? Ты никогда не рассказывала о них. — Я наклонилась над кроватью, расправила одеяло и наткнулась на фотографии на стене.
Два младенца лежали нос к носу, туго спеленутые. Одна темненькая, другая светленькая. Им точно снилось что-то хорошее! Они улыбались так, что у двоих были едва видны ямочки на щеках.
На другой фотографии девочки вместе ползли к большому шару, а на следующей они уже постарше — вгрызлись в одну баранку. Как инь и ян. Темненькая и светленькая.
— Как Белочка и Тамарочка. — Я улыбнулась теплым воспоминаниям о любимой детской книжке. — Мне папа всегда на ночь читал истории про двух сестричек-проказниц. Одна светленькая, другая темненькая.
Таня всегда отвечала на мои слова, а тут подозрительно молчала. Я повернулась и увидела, что она стала цвета молока, и подбородок трясся, но она быстро взяла себя в руки.
— Что-то не так?
— Девочек разлучили. Они не могли расти вместе, как твои Белочка и Тамарочка.
— Ох, как жаль. Случилось что-то серьезное?
— Да. Их мама умерла, а папа… — Таня отвернулась, будто ей было сложно говорить и она пыталась найти слова. — А их отец решил, что одна сестра может навредить другой. Что темненькая должна жить среди темненьких, а светленькая — среди светленьких.
— Что за бред?
— Тебе тоже так кажется? — У Тани мимолетно поднялись и опустились плечи, а в глазах на миг показалась влага, которую она тут же сморгнула. — Они просто разные, но это не значит, что они не могут быть вместе. Верно?
— Конечно. При чем тут цвет волос вообще? Папаша сумасшедший?