Эгоист

Белова Дарья

Ну, конечно, настоящая. Только он ее купил. И цепочку, на которую повесил кулон. Дорогой, наверное.

– Сам достал, – добавляет. Я закатываю глаза, принимая его романтичную, но все же неправду».

Девица подходит и облокачивается на плечо Марино. Оба смотрят на меня. Ей даже все равно, откуда на полу разбросанные деньги. Целая тысяча евро, так-то!

– Присоединишься? – Майк, что придурок, вернулся, – ты же не против, Лара?

– Нет, – легко отвечает.

Позади

меня стена, и я четко ощущаю ее своей спиной. Не знаю, как так оказалась, что отступила от этой парочки.

От предложения итальянца меня корябает изнутри. Я чувствую каждый острый ноготь, вонзившийся мне в душу.

Майк смотрит и молчит. Он снова выглядит наглым, избалованным, почти всесильным, которому позволено все и меня всегда это выбешивало. Пока не узнала настоящего Майка Марино, как я думала.

Ошибалась. Майк Марино настоящий сейчас передо мной. Его рука бродит по груди девицы, они толкаются языками в рот друг другу на моих глазах. Почти трахаются, я невольный свидетель, который от боли не может ступить и шагу.

Иногда мы встречаемся с гонщиком взглядом, и ненависть укореняется в моем сердце. Раньше там была любовь…

– Надеюсь, в гонке ты пробьешь своей башкой ограждение. Видеть тебя не могу.

– Как скажешь, – соединяет указательный и средний пальцы и направляет их от своего лба к потолку.

Глава 11. Майк

Гран-при Бахрейна. Гонка

— Теперь абсолютные соперники? – Сафин подходит, приобнимает и дважды стучит по спине.

Тим в красном привычном комбинезоне. Его эмблема с конем как родная для меня. Наши боксы находятся по соседству, и у нас есть пара минут пообщаться. Впереди гонка и пятьдесят семь кругов. Как же хочется утереть нос этом чемпиону!

– Соперники, Сафин. Еще отобью у тебя чемпионство, – толкаю его в плечо.

Мы все же нервничаем. Первая гонка сезона, после почти двухмесячного перерыва. Даже несмотря на тесты и практики наполняемся волнением, как стакан проточной водой.

– Посмотрим.

Расходимся по болидам.

Я надеваю балаклаву, шлем, защитную установку и забираюсь в кокпит. Работа вокруг кипит. До начала гонки остаются минуты. Затем прогревочный круг, и… Гаснущие огни.

Вставляю рулевое колесо, надеваю защитные перчатки.

Настроение вроде как боевое. Я классный гонщик, я в суперской команде, у меня есть все шансы стать чемпионом. А потом вспоминаются слова холодной Эльзы. И как ушат ледяной воды за шиворот выливается.

«Надеюсь, в гонке ты пробьешь своей башкой ограждение».

Ауч! Это наверняка чертовски больно. И я все же надеюсь никогда этого не узнать.

Наверху, прямо над боксами, офис команды. Где-то там она. Помню, как королева желала удачи Сафину. Обнимала,

шептала ему там что-то. Заклинание, как пить дать. Вот он и побеждал.

Я бы тоже не отказался от такого. Банальной удачи, сказанной приятным, мягким тоном. Только вот некому мне это говорить, и я все же стараюсь не концентрироваться на такой банальщине.

Майк Марино суеверен, но не настолько, чтобы слова какой-то там девчонки имели вес для меня и моей карьеры.

Выезжаю из бокса и еду к стартовой решетке. Все болиды делают «разогрев» и становятся на свои места, согласно вчерашней квалификации. Я показал третье время, что является неплохим результатом.

Делаю вдох.

Огни загораются по одному, но быстро. Затем спустя две секунды одновременно гаснут.

Старт.

Медленный выдох.

Запороть старт можно на два счета, и вся гонка выльется в борьбу за очковую зону, а уже не за подиум.

Концентрация на первом круге доходит до предела. Смотрю вперед, в зеркала, при этом жестко контролирую педаль газа и тормоза.

Уже на первом и втором повороте наблюдается толкучка в борьбе за свое место в пелетоне.

«Феррари», «Стрелы», болиды англичан… Настоящее зрелище на диких, каких-то искусственных скоростях.

Скорость достигает двухсот километров в час, когда на выходе из поворота меня сшибает машина команды соперников. Слепая зона, мать ее.

Меня стремительно несет к ограждению, пока я не тараню стену по правому боку.

Зад машины отлетает, передняя часть болида застревает в рельсе безопасности. Скорее всего, повреждается бак с топливом. Адская скорость, высокая температура – и машина вспыхивает.

Перед глазами огонь. Ядерное пламя, от которого хочется бежать. Отсоединяю ремни безопасности и пробую выкарабкаться.

Как ни странно, паники нет несмотря на то, что ни одна попытка выбраться из кокпита не увенчалась успехом.

Я влип.

Кажется, что прошло больше минуты. Может, и вовсе две или три. В голове храню информацию, что гонка точно остановлена красными флагами, и сюда едет машина безопасности.

Мне помогут. Все будет хорошо.

Но огня будто бы больше. И я начинаю задумываться, а если это конец? Если в следующую секунду загорится моя намертво застрявшая нога? Или рука? Умирать больно?

Я так и не узнал, что значит пожелание удачи от любимой девушки. Она вообще у меня была когда-нибудь? Нет, наверное…

Даже жемчужинка… Подвела.

И все же снова пробую выбраться. Меняю угол разворота плеч, кручусь то вправо, то влево, чтобы вылезти из замкнутого пространства.

Обе мои руки уже в огне. Мои перчатки серые, но я могу видеть, как меняется их цвет. Они начинают плавиться и становиться полностью черными. И тут я чувствую боль.

А потом облегчение, когда понимаю, что у меня получилось выбраться из кокпита, несмотря на сломанную ногу и, по всей видимости, обожженные руки.