Ехал грека через реку

tapatunya

— Что за отношения у вас были, если вы так разочарованы? — спросил ее Адам, поудобнее укладываясь головой на Асины колени.

— Обычные, — пожала она плечами. — Немного абьюза, немного эгоизма и немного пренебрежения. Все дело в том, что ум с сердцем не в ладу. Наши инстинкты выбирают не добрых и хороших людей, а тех, с кем получатся дети получше. Это всего лишь химия и биология. Мы реагируем на запах, на тело, на голос. И тут подключается мозг, величайший иллюзионист. Он крупными мазками пририсовывает кандидату ум, честность, щедрость

и прочие качества, которых у человека, может, и вовсе нету. И мы сначала страстно влюбляемся, а потом жестко разочаровываемся. И ведь никто, кроме биологии, не виноват. Посмотрите на Вику — она была уверена, что вы изменитесь, станете тем человеком, которого она хотела бы видеть. А вы не стали. В итоге — злость и обида. Закономерный итог.

— И что же делать?

— Ничего. Я выбрала — ничего не делать. Больше не поддамся на уловки инстинктов, не желающих быть атавизмами.

— Значит, любви не существует?

— Точно. Глобальное надувательство вселенского масштаба.

Адам молчал, не зная, что ответить. В целом, ничего нового Ася не сказала — он и сам был горазд читать лекции на тему реликтового отдела мозга, отвечающего за выживание.

Но сейчас слушать эти прописные истины было неприятно. Как будто атеисту приходилось внимать христианским догматам.

— И вообще, — Ася спихнула его голову со своих колен, — где наш ребенок?

Ева сидела в игровой за низеньким столиком и сосредоточенно собирала кубики с буквами.

«Папа», — было написано в верхнем ряду и «Ася» — в нижнем.

— Ты знаешь буквы? — удивился Адам.

— Конечно, — задрала нос Ева.

— Мы учимся, — пояснила Ася.

Она наклонилась и поцеловала девочку в макушку. Адам увидел, что у нее снова слезы блестят на глазах. В общем, ему тоже было не по себе. Потому что на столе не хватало главного слова, которое первым пишет любой ребенок в мире.

Но это же не значит, что его няня будет рыдать без остановки еще семь месяцев кряду?

Сидя в своем кабинете, Адам наблюдал в окно за тем, как Ева с крошечной лейкой разгуливает по саду. Щенок Васька носилась от нее к Асе.

Надо будет установить систему орошения.

Ася с таким яростным видом листала что-то в телефоне, что даже интересно стало.

Он встал и вышел на улицу.

— Что? — спросил, склонившись над Асиным ухом. — Кто-то написал плохой комментарий к новой главе «Карающих штанов»?

Она раздраженно дернула плечом.

— Этих подготовительных курсов сотни! Как я должна выбрать самые лучшие для Евы? И ведь, главное, отзывы везде такие противоречивые. Боже, это просто невыносимо!

— Так что действительно случилось? — повторил он.

Ася вздохнула. Помялась. И протянула ему телефон.

— Вот.

Селфи. Этот ее бестолковый Олег с какой-то женщиной в обнимку. Подпись «Кто здесь ждет второго малыша?».

— И почему вы так беситесь? — Адам вернул ей телефон.

— Потому что оказалось, что это его пятый ребенок! — она сердито

стянула с себя кофту. — Фух, жарко.

Адам поежился.

День был пасмурным и холодным.

— В смысле — пятый?

— Как выяснилось, первая дочь родилась, когда этот гипер-осеменитель учился в университете. Сейчас она живет на Кипре и считает отцом своего отчима. Еще один ребенок рожден в первом браке. Плюс ребенок от второй жены. Моя козявка — четвертый. А этот, из инстаграма, получается пятым. Он что, решил перенаселить планету?

Адам расхохотался.

— А беситесь-то вы почему?

— Да потому что он с такой гордостью перечислял все свое потомство, что хоть сейчас вешай его портрет на доску почета. Выставка достижений народного хозяйства, блин! Я не хочу, чтобы мой ребенок был чьим-то достижением, — Ася сердито взлохматила волосы.

— Да ладно вам, — он снова накинул кофту на ее плечи. — Какое нам до всего этого дело. Хрен с ним.

— Правда? — Ася задрала к нему голову. Она чем-то была сейчас похожа на Еву. — Ладно. Давайте уже выберем ребенку подготовишку, первое сентября на носу.

— Хрен, хреновый, хреновина, — завопила Ева. Она, как всегда, тонко реагировала на бранные слова.

— Господи, как я зла!

Ася, которая только проснулась, была совершенно не готова к вторжению Виктории.

Адам повез Еву на танцы, и у нее в кои-то веки было свободное время. Личное пространство!

Но нет.

Нет никакого покоя, когда на первом этаже целый офис сотрудников, и некоторые из них беззастенчиво шастают наверх, чтобы выпить чая и пожаловаться на руководство.

— Я хочу наорать на него каждую минуту! Вы не представляете, сколько сил мне требуется, чтобы оставаться спокойной. Скажите мне, он хотя бы немного страдает?

— Плачет каждую ночь в подушку, — кивнула Ася, — наволочек не напасешься.

— Вам смешно, — Виктория привычно залезла в холодильник и достала с нижней полки грейпфрут. — Конечно, вы живете тут без забот, вошли в доверие к девочке, и теперь Адам ходит вокруг вас на цыпочках. Десять утра, а вы только встаете.

— Коварство мое не знает границ, — самодовольно согласилась с ней Ася. — Но вас должно утешать то, что Адаму сейчас вообще не до женщин. У него переоценка семейных ценностей. Это долгий процесс, направленный внутрь себя.

— Да, — Вика протянула ей дольку грейпфрута. — Ему точно сейчас не до женщин. Но вы же мне скажете, если кто-то появится?

— Ну откуда ей взяться, сами подумайте, — Ася отломила половинку тоста и отдала Вике. — Вся жизнь вертится вокруг ребенка.

— Не знаю. Поймает его какая-нибудь мамочка в этой детской студии. Может, мне начать самой возить девочку на занятия?

— Может, если вы для начала запомните, как зовут девочку.

— Разумеется, я помню, что ее зовут Вера!

— Не понимаю, — Ася налила ей мятно-лимонной воды, — как Адам смог вас отпустить. Вы такая внимательная подруга.