Эхо Безмолвия
Шрифт:
Она искала его. Хотя бы тень, хотя бы отблеск… Но не увидела ничего. Только слабое свечение вдали на орбите.
— Вот и всё, — тихо сказала она. — Он ушёл.
Ласточка прикрыла глаза.
Рикард в последний раз взглянул в пустоту, затем развернулся и вышел первым.
За ним пошли остальные, все кроме Лили. Корешок стал частью Вселенной. И теперь он был свободен.
Лили долго не отходила от люка, её взгляд всё ещё был прикован к чёрному вакууму космоса.
Она не
Где-то там, в бесконечной темноте, Корешок превратился в пыль межзвёздного ветра.
Она прижала ладонь к стеклу, словно надеясь, что он почувствует это прощание.
— Прощай, дружок… — прошептала она.
Вскоре она вернулась к остальным.
— Я видела свет.
Голос Лили прозвучал глухо, но уверенно.
Артур, стоящий рядом, нахмурился.
— Какой ещё свет?
Лили повернулась к нему.
— Когда частицы Корешка разлетелись, там… на орбите… что-то сверкнуло.
Артур пожал плечами.
— Может это был свет далекой звезды. Насколько я знаю, здесь на орбите нет ни спутников, ни станций, которые издавали бы такой свет.
Майк Гинштайн рассмеялся в голос.
— Заткните ему пасть, кто-нибудь, иначе это сделаю я. Раз и навсегда, — фыркнула Лили.
Рикард подошел к ученому. Послышался звук металлического протеза, и Гинштайн покорно облокотился спиной о стену.
— Так-то лучше, — проговорил детектив. — Все это кажется каким-то странным. Артур, нам нужно скорее вернуться на базу.
Артур кивнул. Он подошел к рычагу управления шаттлом и прибавил ход.
Лили закрыла глаза.
Перед её мысленным взором вспыхнула другая ночь, далёкая от этой, но такая же звёздная.
Она помнила прохладный ветер, несущий запах песка и пыли, тихий треск небольшого костра, над которым грелись две металлические кружки с чаем.
Она и Корешок.
Они сидели на высокой платформе в старом секторе Брагара, заброшенном районе Инглизы.
Оттуда был виден весь город, усеянный огнями и движущимися голограммами реклам.
А выше… тёмное небо, испещрённое звёздами.
— Как думаешь, Лили, есть ли там кто-то? — раздался тогда голос Корешка.
Она отхлебнула горячий чай и, не отрывая взгляда от далёких огоньков, пожала плечами.
— Ты про другие миры?
— Ну да… — Корешок задумчиво закрутил кружку в руках. — Может, там кто-то тоже смотрит на нас? Может, мы для них — просто светящаяся точка?
Лили улыбнулась.
— Ты, наверное, хочешь сказать, что если бы не вся эта война, мы бы уже исследовали всю галактику?
Корешок слабо усмехнулся.
— Да не. Я просто думаю… а вдруг где-то там тоже есть такие, как мы? Какие-то другие Корешки, другие Лили. Может, они даже сидят вот так
Он на мгновение замолчал, а потом добавил:
— Только они счастливее.
Лили подняла на него взгляд.
Он не шутил.
В его глазах, обычно полных осторожности и страха, сейчас было что-то другое.
Мечта.
Она перевела взгляд обратно на небо.
— Если бы ты мог выбрать, где родиться… ты бы выбрал что-то другое?
Корешок кивнул.
— Я бы родился там… где нет войны. Где не нужно прятаться.
Лили медленно вдохнула.
— Я бы тоже.
Они замолчали, наблюдая за звёздами, слушая ветер.
— Знаешь, Лили, однажды, когда это все закончится, я хочу оказаться среди этих звезд.
Она посмотрела в его глубокие, бездонные глаза. В них собрался весь свет звезд, на которые они смотрели.
— Ты не дождался конца этой войны, Корешок, но сейчас ты и правда среди звезд, — сказала Лили.
Воспоминания растворились со звуком двигателя.
Шаттл дрожал, проходя через атмосферу. В иллюминаторах вспыхивали огненные языки плазмы, но Лили не смотрела в окна.
Она сидела, плотно сжав руки на коленях, молчаливая и уставшая.
Рикард молча наблюдал за ней, прежде чем перевести взгляд на Ласточку.
Та так и не сказала ни слова с тех пор, как их друг навсегда остался в холодной пустоте космоса.
Артур стоял у стены, скрестив руки. Он изредка поглядывал на Майка Гинштайна, который, уже очнувшись, прикованный наручниками к креслу, смотрел в потолок с каким-то странным удовлетворением.
Когда огонь за иллюминаторами потух, корабль прошел входной барьер, и вскоре раздался голос автоматической системы:
— Прибытие на базу подтверждено. Начинаю посадку.
Рикард вдохнул через нос, провел рукой по лицу и выключил систему гравитационной фиксации кресел.
— Все, на выход.
Шаттл опустился на платформу, пыль завихрилась под мощными двигателями, и посадочные опоры с лязгом коснулись земли.
Металлический трап опустился.
Холодный воздух ночной Инглизы ворвался в кабину, смешиваясь с запахом обожженного металла.
Они вышли молча.
Пока Гинштайна выволакивали наружу, тот потягивался, будто он вернулся в свой уютный дом.
— И как же хорошо снова чувствовать землю под ногами, — пробормотал он, — а я уж было думал, что меня отправят прямиком в ад.
— Туда ты еще успеешь попасть, — буркнул Артур, подтолкнув его вперед.
Они вошли в ангар.
Рикард остановился и обвел взглядом базу.
— Ладно, — произнес он, — Артур, твоя задача — следить за этим ублюдком. Чтобы он не пытался ничего выкинуть.