Эхо Древних

Анджей Б.

Когда Шмель со своими бойцами выбежали из зарослей на открытое место, на поляне уже вовсю кипела схватка.

Было видно, что с самого начала мужики всё-таки успели разок садануть из луков и самострелов – в траве валялось десятка полтора мелких серых тел, утыканных стрелами. В основном уже дохлых, хотя некоторые ещё шевелились и ползали. Не так уж и много, учитывая, что с нашей стороны работало более сотни стрелков. Слишком уж прыткими оказались эти карлики, даже от стрел получалось уворачиваться. Мелкие и шустрые – бегали, прыгали, вертелись, словно черти. Отличались от тех, с которыми раньше приходилось иметь дело. Старые знакомые, ездоки на

ящерицах, выглядели поспокойнее. Наверное, потому и перегоняли пленных, а эти вот серокожие бесы служили личной охраной бога. Элита, ёптыть.

Шмель зацепился взглядом за одного. Жилистый остроухий карлик в одиночку успевал отбиться от полудюжины наседавших мужиков с косами. Увернувшись, отскочил, а потом неожиданно напрыгнул – и ранил кого-то. И вот уже против него не шестеро, а только пятеро. Ещё пару раз провернул какие-то невообразимые финты – и сократил число противников вдвое от первоначального. Оставалось уже три мужика, да и те оробели. Хотя нет, показалось – не оробели, а стали действовать осмотрительнее. Это вначале набежали на кураже, в молодецком угаре, рассчитывали количеством взять, массой задавить, но не тут-то было. А теперь уже мозги включили, заосторожничали. И ведь получилось! Новая тактика дала свои плоды – одному из мужиков удалось зацепить карлика лезвием косы по шее. Неглубоко, но хватило, чтобы остановить шуструю бесовскую пляску. А там уже и остальные подтянулись – добили сообща.

Похожая ситуация царила и в других местах. Вроде, как и побеждали наши, но какой ценой… Теме не менее, численное превосходство помогало поддерживать боевой дух, несмотря на потери. Партизаны наседали упорно, веря в скорую победу.

Шмель встрепенулся – дошло вдруг, что его люди, не дожидаясь команды, сами полезли в драку. Да уж, дисциплина в народном ополчении до сих пор далека от настоящей армейской. Однако сейчас это даже пошло на пользу – не дай бог, кто-то подумал бы, что командир струхнул, увидев резню такого масштаба. Ну а так-то вроде всё сделали правильно – прибежали с нужной стороны, ударили вовремя. Неважно уже, кричал он какие-то команды или нет. Главное, что всё по плану, сейчас осталось лишь поднажать…

Тактическим взаимодействием отрядов на поле боя давно уже и не пахло. Все перемешались в общую кучу, битва рассыпалась на множество мелких схваток. Каждая группка мужиков, без оглядки на прочих, гонялась по полю за собственным выбранным противником. Зачастую всего за одним, изредка за двумя-тремя, но не более. Превосходя числом, мужики заботились лишь о том, как побыстрей окружить и достать сноровистого карлика, пока тот не порезал их самих.

Лопоухие южане, в свою очередь, тоже не сумели держаться сообща – им приходилось постоянно находиться в движении, уворачиваться – какое уж тут оцепление или строй. Потому вокруг платформы с возвышавшимся на ней чёрным шатром никаких скоплений противника Шмель не заметил. Один здоровенный вол лежал в траве с пробитой головой – древко глубоко вошедшей стрелы торчало прямо из глаза. Запутавшаяся в упряжи туша не позволяла другим волам утянуть платформу прочь – они топтались на месте, с тупым равнодушием рассматривая творящееся вокруг безобразие.

И только Томша не увлёкся исступлённо сражением, а помнил о главной задаче. Шмель видел, как целенаправленно, шаг за шагом, рыжеволосый пластун приближался к высокой платформе. Добил раненого карлика, переступил через обмякшее тело, получил царапину от другого, но сумел достать в ответ – располовинил палашом серую рожу. Откуда-то сбоку

выкатился комок дерущихся людей и карликов, но Томша не ввязывался, постарался обойти, не отвлекаясь от главной цели.

Вот он – шанс Шмеля отличиться. Не стать калекой, ввязавшись в общую свалку, не погибнуть незаметно и бесславно в кровавой куче, а помочь исполнению самой главной задачи. Той, ради которой задумывалась засада. И которая, по словам Кабая, может изменит ход целой войны.

Следуя томшевому примеру, Шмель тоже двинулся к платформе, избегая влазить в драку и старательно обходя особо жаркие места побоища. В руках парень сжимал копьё, за поясом держал топор, а в голенище сапога – большой охотничий нож. Один раз пришлось тыкнуть наконечником вслед промелькнувшему рядом карлику, но безуспешно – прыткая сволочь. В следующее мгновение его перехватили другие мужики, схватились – и Шмель еле успел уклониться от летящей прямо в лицо чьей-то отрубленной ладони. Обрызгав щеку теплой кровью, конечность пролетела рядом и шмякнулась в траву. Шмель чертыхнулся, едва не наступив на скользкий обрубок, перешагнул и продолжил путь.

Томша к тому времени уже уцепился руками за край платформы. Подтянулся и взобрался на настил. Повезло, что наверху не оказалось карликов, ведь пока карабкался, оставался беззащитным – чтобы освободить руки, пришлось засунуть палаш за пояс. Заметив приближающегося Шмеля, рыжеволосый широко улыбнулся и ободряюще подмигнул парню. Потом нагнулся и, взявшись обоими руками, спустил вниз тяжелую лестницу. Теперь Шмелю или любому другому, кто поспешит на помощь, можно взобраться на платформу быстро и не убирая оружия.

Но вдруг откуда ни возьмись, словно бы снизу, из-под дощатого настила платформы, вынырнул бешено озирающийся карлик, а за ним другой. Дрыхли они там, пьянствовали или предавались мерзким содомитским утехам – неясно, но вид оба имели такой, словно только-только вернулись в реальность из неведомых миров. Судя по рожам, изрядно удивились – аж рты разинули. Но возникшее замешательство длилось не долго. Шмель притормозил, соображая, как быть дальше, а карлики уже начали действовать. Вначале хотели броситься к нему – тут бы и пришел конец молодому штыряковскому командиру – особых иллюзий на счёт собственных боевых навыков Шмель не питал. Но обратили внимание на лестницу и, заметив чужака на платформе, устремились к Томше. К счастью, пластун тоже видел происходящее – в его руку уже вернулся палаш, жаждущий крови очередной жертвы.

Лишь пару мгновений имел Шмель, пока взбиравшиеся по лестнице карлики повернулись к нему спиной. Добежать и воткнуть копьё сзади никак не успеть, выстрелить тоже не из чего – стрелки из штыряковцев слабые, потому луки и арбалеты доставались более умелым. Не соображая, что делает, Шмель выхватил из-за пояса топор. Он никогда не считал себя метателем топоров и ни разу не использовал такой приём в бою. Забавлялся, как и другие парни, втыкая их в древесный ствол метров с десяти. Но чтоб прям по-боевому…

Получилось очень красиво, такой бросок ребята оценили бы – на любых деревенских состязаниях первое место обеспечено. Коротко свистнув в воздухе, топор с хрустом вонзился глубоко в затылок карлика. Пришёлся повыше, чем рассчитывал – метил между лопаток – но так получилось даже лучше.

Не успев и вскрикнуть, мертвый ушастик мешком рухнул с лестницы вниз. Упал плашмя, спиной и затылком на землю, оскаленной рожей к небу. Топор при падении вдавился ещё глубже, подвернулся, разворотив серую голову окончательно.