Эхо Древних
Шрифт:
Томша с Кабаем даже переглянулись, удивившись, как быстро сообразил простой деревенский паренёк.
– Всё верно, недалеко от тракта, по которому двинется повозка, мы обустроим временный лагерь. Якобы беженцы остановились. Но не спешите возмущаться!
– предупреждающе вскинул вверх руку Томша. – С нами много молодняка, не участвующего в налётах. Многие просились в бой, но мы не рисковали их жизнями. А кто без спроса лез, то сильно получал по сраке, сами знаете. Пришло время – и теперь потребовалась их помощь. Но никто ведь не пойдёт на дело вслепую! Мы им всё расскажем – в чём задумка, какие риски. Пусть участвуют только те, кто сам пожелает. Вдобавок, обустроим лагерь так, чтобы они могли сбежать, пока наши бойцы схватятся
Видя, что командиры заколебались, но всё ещё настроены скептически, Томша поспешил убеждать дальше:
– Кроме того, мы разделим врага на части и атакуем их по-отдельности. У каждого из вас будет своя задача. Такой сложной засады у нас никогда ещё не было, это правда. Но мы уже нашли удобную для нападения местность, примерились, всё спланировали. Если каждый из вас справится с возложенной на его отряд задачей, то всё получится.
Это был хитрый ход в разговоре. Никто из новоиспеченных командиров не являлся профессиональным офицером и никогда ранее не командовал отрядами. Потому сейчас каждый проявлял максимальное усердие, желая соответствовать занимаемой должности. Получалась негласная конкуренция, которая шла лишь на пользу партизанскому воинству. А теперь, после слов Томши, каждый почувствовал личную ответственность. И не желая выглядеть перед товарищами самым некомпетентным, настраивался сделать всё возможное.
– Приманку поставим в стороне от дороги, - продолжал рассказывать Томша, - чтобы повозка с шатром никак не могла туда проехать. И тогда врагам придётся оставить её на дороге. Конечно, какая-то часть карликов останется на охране, но в любом случае они разделятся. Десяток наших самых проворных малых спровоцируют погоню. Скорее всего за ними кинется не слишком много дикарей, а потому они должны получить отпор у границ лагеря беженцев. Думаю, залп из полусотни боевых рогаток, с которыми малышня ходит на охоту, остановит преследователей. Вместе с тем, позволит им сбежать, чтобы позвать подмогу. А успев заметить, что детей много – целое стойбище, они наверняка вернутся в куда большей численности. А это значит, что на дороге у шатра останется уже не слишком много охраны. Когда основная толпа карликов нападёт на лагерь, дети уже сбегут оттуда. Зато на врагов обрушатся штурмовики Кабая. Подкрепим их ещё сотней стрелков, а может и отрядом вчерашних новобранцев – ведь карликов нужно полностью окружить, чтобы не поспели на помощь, если чудовище решит их призвать. Потому подключим вообще всех, кто сможет держать оружие.
– То есть какая-то часть наших отрядов должна будет использовать момент и напасть на чёрный шатёр? – слегка встревоженно спросил Шмель.
– Да. В этом и суть. – с лица Томши исчезла обычная улыбка, теперь он выглядел как никогда серьёзным. – Отряды Пятигона, Крумли, Клюши – то есть тех командиров, кто имеет к чудовищу личные счёты. Думаю, что ненависть в этом случае пойдёт на пользу, придаст бойцам отваги. И ты, Шмель, тоже поможешь. И Пархим. В общем половина наших, сотни три. Я сам лично вас всех и поведу. Уж такой-то силой как навалимся, то с чудовищем точно справимся.
Томша обвел испытующим взглядом лица перечисленных командиров. Никто не дрогнул, смотрели хмуро, но решительно – значит, слова подобрал правильные и с выбором не ошибся.
Такое вот собрание было вчера. А сегодня каждый уже занял определённое ему место и знал, что и когда должен сделать. Прятались в кустах умело замаскированные отряды, ждали своего часа. А Шмель, как самый зоркий, сидел на дереве, наблюдая за трактом. С южной стороны на нём уже клубилась пыль, поднимаемая вражьим отрядом и волами, тянущими платформу. Скоро они минуют открытую местность и войдут в лес, где ждёт засада. На некоторое время пропадут из виду, но в конце концов окажутся на вон той поляне, в нужном месте. Увидят убегающих подростков, среагируют, отправят погоню. Потом обнаружат
Глава 45
В этот раз Мишек приходил в себя дольше обычного. Словно не мог пробудиться окончательно, застряв между двумя мирами. Видения не хотели отпускать, тянули к сознанию призрачные щупальца. Мишек отчаянно пытался вернуться в реальность, спрятаться от теней прошлого и отголосков будущего, но время от времени срывался в бредовое забытье – сил выкарабкаться самостоятельно не хватало.
Всё чаще рядом стал появляться Заха. Что удивительно – в обеих реальностях. Приходя в видения, он старался защитить, оказать поддержку. Хотя порой складывалось впечатление, что отшельник намеренно остаётся позади, отправляя Мишека вперёд, на разведку неизведанного и таинственного мира призрачных кошмаров. И только в случае крайней опасности, когда Мишек сдавался, начинал тонуть, осознавая, что сам не выберется, появлялся Заха – и спасал, вытаскивая из трясины за шиворот.
Время от времени Заха приходил проведать Мишека и в реальном мире. Приносил тёплое питье с необычным вкусом и запахом, приподнимал голову ослабевшего парня и заставлял выпить хотя бы несколько глотков. «Лекарство» - говорил он, но Мишек сомневался. Если лекарство, то почему не наступает выздоровление, почему он так слаб, а видения не отпускают. Может наоборот из-за этой отравы он находится в столь плачевном состоянии? Как бы там ни было, сопротивляться Мишек не мог, постоянно мучила жажда и пересушенная глотка требовала питья. Уже неважно какого. Подозрения и параноидальные мысли, промелькнув, вскоре уходили прочь, теряясь в бесконечной пустоте бредовых образов.
Однажды было особенно плохо – Мишек кричал и метался, скатился с топчана и сильно ударился о каменный пол. Тогда Заха принёс малыша, по-прежнему погруженного в глубокий сон-паралич. Позволил к нему прикоснуться – и Мишек сразу же притих, успокоился. Кое-как, с помощью Захи, смог подняться и, вернувшись на топчан, снова заснул. Но уже не кричал, а дышал глубоко, ровно и спокойно.
Странно, что ни разу не навестил лорд Кевин. Возможно, он заходил, когда Мишек спал или бредил, но воспоминания о его визитах отсутствовали. Впрочем, в месте, наполненном таким количеством тайных знаний, увлеченный господин действительно мог попросту забыть о деревенском мужике. Это ему, Мишеку, казалось, что они сблизились, чуть ли не стали друзьями, но надо трезво смотреть на вещи – крестьянин не ровня лорду, а мысли о дружбе не более, чем наивные мечты.
Во время очередного визита Мишек почувствовал себя получше. Заха словно знал об этом заранее – даже не глянув на больного, подошел к столу, установил светильник по центру, уселся на каменную лавку. То есть не склонился над лежащим, пытаясь напоить, как обычно, а ожидал, пока тот сам встанет и присядет рядом. Сопровождавший господина муляк поставил рядом со светильником поднос с едой, плеснул в чаши вина, и удалился в тень, спрятавшись где-то в углу.
В голове шумело, но в целом состояние было удовлетворительное. По крайней мере Мишек не чувствовал присутствия пророческих кошмаров, ничто пока не пряталось за тонкой занавесью здравомыслия.
– Сегодня получше? – небрежно спросил Заха, отхлебнув из чаши вина.
Мишек молча кивнул, закряхтел и кое-как поднялся. На слабых, подгибающихся в коленях ногах доковылял до стола и плюхнулся на лавку рядом с Захой. Жажда всё ещё ощущалась, хоть и не так сильно, как раньше. Мишек ухватил чашку двумя руками и осушил до дна. Вино оказалось вкусным и прохладным. Внутри потеплело, на душе стало спокойнее.
– Я выздоровел? – с надеждой спросил у Захи, - а то задержались у тебя уже неведомо насколько, извини…