Эхо
Шрифт:
– Я все отлично понял, господа. И внял вашему совету. А теперь позвольте откланяться, - Менгеле отвесил шутливый полупоклон и вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь.
На самом деле предупреждение главы контрразведки не на шутку обеспокоило доктора. Если есть даже малейшая вероятность волнений в лагере – это прямая угроза безопасности эксперимента. Подопытная полька прекрасно реагировала на вводимые ей препараты, осталась решающая фаза, а для нее нужен полный покой. Нужно что-то делать. Как минимум - запросить разрешение на транспортировку лаборатории и документов. И усилить охрану в медицинского блока
7 октября 1944 года. Освенцим. Польша.
Внимание доктора, работавшего с реактивами в лаборатории, привлекли крики и какая-то беготня на плацу. Выглянув в окно и не увидев ничего необычного, он снял халат и, оправив черный китель, вышел в коридор, намереваясь выяснить источник шума.
По лестнице, ведущей к выходу, навстречу ему бежала вооруженная охрана с перекошенными от ужаса лицами.
– Господин гаупштурмфюрер! В лагере чрезвычайная ситуация! Зондеркоманда****, составленная из унтерменшей, открыла огонь по охране! К ним присоединились заключенные!
Менгеле остановился, судорожно перебирая в голове варианты действий.
– Всю охрану – к медицинскому блоку! Не подпускать их к лабораториям! Бегом! – он выхватил из кобуры пистолет и побежал по лестнице следом за охранником.
Проклятье! Комната, где содержится полька, расположена на первом этаже. Любая шальная пуля – и конец всему!
Вылетев на улицу, Менгеле побежал через плац. Добежав до угла медицинского блока он резко остановился – рядом по стене срикошетила пуля и кирпичная крошка больно ударила его по лицу. Проклятье! Стреляя в сторону бегущих к нему людей, одетых в лагерную форму, он кинулся к дверям и на половине пути понял, что не успевает: из-за другого угла здания вылетели пятеро мятежников и перекрыли ему путь к входу. Ему ничего не оставалось, как только кинуться на землю, чтобы не получить пулю в голову или любую другую часть тела.
Сзади раздались автоматные очереди – это подоспела охрана, но те, что были впереди доктора, уже вломились в медицинский блок и крушили все на своем пути.
Зофка, до смерти перепуганная выстрелами и криками за окном, металась по комнате в поисках убежища. Но, кроме кровати, стола и тумбы в комнате не было ничего, а висящие на окне занавески не казались ей хоть как-то пригодными для маскировки.
В приступе паники она кинулась на пол и забилась под кровать, стараясь сжаться как можно сильнее, чтобы быть не увиденной от двери.
По коридору прогрохотали шаги и дверь, запертая на замок, распахнулась, повисая на одной петле. В комнату ворвались двое вооруженных людей и оглядели пространство с абсолютно звериными лицами.
– Там! – один из них ткнул пальцем в сторону кровати, и они просто перевернули ее, подойдя с двух сторон. Зофка тонко завизжала, чем еще сильнее раззадорила восставших.
– Немецкая подстилка! Ты смотри, как испугалась! Сколько на этой кровати обслужила, а? – один из мужчин схватил Зофку за волосы, приподнимая над полом, и замахнулся прикладом.
Договорить он не успел – его товарищ повернулся к нему с остекленевшим выражением на лице и выстрелил в упор. Затем он взялся за ствол, вставил его себе в рот и нажал на курок. От его головы разлетелись брызги крови и мозгового вещества, заставив испуганную до смерти женщину закричать еще сильнее.
– Так-то лучше, -
Встретившись глазами со своим нечаянным спасителем, Зофка резко замолчала, а ее и без того расширенные глаза почти вылезли из орбит от ужаса.
Ворвавшаяся в следующую секунду охрана увидела в комнате два окровавленных трупа и перевернутую кровать.
Следующие двое суток охрана расстреливала восставших и методично обыскивала лагерь в поисках пропавшей женщины. Она словно в воду канула, как будто ее и не было в этой комнате.
*Управление стратегических служб – главный разведывательный орган США во время Второй мировой войны. Впоследствии был преобразован в Управление военной разведки, ЦРУ и др. разведывательные управления.
** Аушвиц – принятое в англоязычных странах наименование Освенцима.
***После оккупации в 1939 г. Польша была разделена: часть вошла в состав Рейха, а часть была преобразована в Генерал-губернаторство Польское со столицей в Кракове.
****зондеркоманда - особое подразделение узников Освенцима, которое было предназначено для конвоирования заключённых в газовую камеру, а затем для обработки и уничтожения трупов.
========== 11. Вторая ==========
– Эй, проснись. Да очнись же! – смутно знакомый женский голос и достаточно грубый хват за плечо, перешедший в откровенную тряску, заставили Зофку сначала поморщиться, а затем окончательно проснуться. Она приоткрыла глаза и тут же, вздрогнув, закрыла их снова – через находившееся справа окно лился яркий дневной свет. Отвернувшись от яркого светлого прямоугольника, она попыталась поднять руку и прикрыть глаза рукой, но смогла только немного приподнять словно налитую свинцом конечность. Тогда она перевела сощуренные от света глаза на нарушительницу своего покоя и обомлела.
– Магда?!
– еле разлепив запекшиеся губы, Зофка хрипло проговорила имя своей бывшей соседки по палате.
Та кивнула, облегченно улыбнувшись. Зофка рассматривала наклонившуюся над ней женщину, отмечая, как сильно она изменилась за то время, что прошло с момента ее первого пробуждения в лагерной палате. Магда чуть отъелась, анорексичная болезненная худоба уступила место просто худощавому телу. Синяки на лице исчезли, будто их и не было. Переведя взгляд ниже, Зофка увидела чистую кожу на руках женщины - словно и не было тех чудовищных следов от инъекций и синяков от привязных ремней, кои в избытке были у самой Зофки. С учётом того, как она себя сейчас чувствовала, синяков и других повреждений у нее было более, чем достаточно.
Но было и то, что напоминало польке прежнюю Магду. В чём-то – то ли в тенях под глазами, то ли в выражении лица – проскальзывало нечто, выдающее в ней прошлое узницы Освенцима. Кроме откровенной радости, на лице Магды был написан страх. Чего - Зофке, видимо, предстояло узнать на собственной шкуре. Не просто так же она тут оказалась.
Освенцим… Менгеле… тот черный эсесовец. Зофка, вздрогнула и попыталась оглядеться по сторонам. С трудом приподнявшись на бок, она, с помощью Магды, смогла сесть и увидеть то место, где находится. Комната – чистая, светлая, с минимумом мебели – была хорошо освещена, но Яцыне казалось, что вот-вот – и из ниоткуда выйдет, незамеченный ими ранее, этот странный, непохожий на эсесовца, мужчина.