Эхо
Шрифт:
– Не вопрос. Бери, там, в папке уже готовые, - Саша кивнула на лежащую в стороне пластиковую папку на резинках.
– Ага, спасибо, - Ромка зашуршал бумагами, а Саша почувствовала, что пора уходить.
– Пойду я, Ром… Спасибо.
Домой она ехала в глубокой задумчивости, руля машиной чисто механически. Краков. Архив. Который раз жизнь возвращает ее в этот город. Сначала – знакомство с Войцехом, та безумная поездка, планировавшаяся как знакомство с мамой… Знакомство состоялось. На похоронах. Теперь – эти документы…
Ладно. Сейчас надо разобраться со студентами и этой долбаной методичкой, а там
Сессионные недели пролетели, словно их и не было. Покончив с методичкой и получив на руки визу, Саша купила билеты до Минска и забронировала билет на автобус до Кракова. Через Москву получилось бы куда удобнее, но дороже почти в два раза. Хотя дело было совершенно не в цене - она не хотела снова повторять однажды пройденный маршрут. Не хотела снова видеть стеклянные стены аэропорта Кракова, навсегда отпечатавшиеся в ее памяти вместе со словами Лукаша: “Саш, Войцеха нет. Ты не поняла, его совсем нет больше. Он погиб вчера ночью… Я тебе звонил, но ты была все время недоступна…”
Пани Яне она звонить не стала, забронировав место в хостеле. Не надо. Приедет – позвонит. Если хватит смелости снова посмотреть в глаза матери человека, к которому она летела тогда как на крыльях. В прямом и переносном смысле слова. Они встретились с ней тогда уже на кладбище, на похоронах. И она без слов отдала ей тонкое кольцо из белого золота, которое Саша до сих пор носит на безымянном пальце левой руки, как это принято в католической Польше.
Белый самолет с синей надписью на борту легко оторвался от взлетной полосы, унося Сашу в столицу братской Белоруссии, и уже через несколько часов полета Саша ступила ногами, обутыми в туфли на невысоком каблуке, на эту гостеприимную землю. Дорога от аэропорта до автовокзала оказалась на удивление быстрой - в Минске пробки оказались мелочью по сравнению не то, что с московскими, но и с новосибирскими. Поучиться бы нашим у белоруссов… Оставив вещи в камере хранения, она прогулялась по ближайшим улицам, успев пообедать и удивиться цене и качеству еды в кафе. Про размер порции можно было даже не упоминать. Вернувшись за полчаса до отправления, она заняла свое место в автобусе и мысленно пожелала себе удачи.
Пройдя расстояние между Минском и Краковом без приключений, автобус остановился у современного здания, удивительно вписывающегося в общий архитектурный ансамбль этого средневекового города. Саша покинула его салон, и, получив чемодан, направилась в сторону остановки. Навигатор подсказал, как доехать до хостела. Сегодня она не пойдет ни в какой архив. Она будет гулять пешком по городу, чувствуя под подошвами туфель камни его мостовых, дойдет до ратуши и университетского района, проедет на трамвае через центр… И решит, звонить пани Яне или нет. Ей очень хочется увидеть эту женщину, но одновременно невыразимо страшно снова посмотреть ей в глаза.
Вечерний Краков встретил ее негромким гулом уличной жизни, звоном трамваев и вкусным пивом. Рядом с хостелом оказался вполне приличный бар, куда она и направилась - пусть сегодня у нее будет вечер пива и прогулок. А там посмотрим…
Утром она вошла в двери здания постройки пятнадцатого века, где находился искомый архив. Ее без проблем допустили к каталогам фондов, просто уточнив тему исследования. Дома заставили бы кучу бумаг заполнить, а тут все так запросто… Хотя, кто его знает,
Саша сидела за компьютером в зале каталогов, заполняя формы на выдачу архивных дел, когда у нее зазвонил телефон. Нехотя вытащив из кармана пиджака трубку, она посмотрела на экран и с удивлением отметила, что номер не определяется. Интересное кино. Кто это может ей звонить в Польшу с антиопределителем номера? Ох, денег слетит…
– Алло? – Саша прижала трубку к уху.
– Привет.
Голос в трубке был настолько неожиданным, что она чуть не выронила ее из разом онемевших пальцев.
– Узнала?
– Узнала.
Еще бы она не узнала.
– Копаешь?
Саша помедлила секунду и ответила:
– Копаю, - она почувствовала, что рука, держащая телефон, мелко дрожит от напряжения. Вот и конец ее спокойной и не очень размеренной жизни.
– Ну, копай. Мне даже интересно, что у тебя получится, - в голосе собеседника слышалась явная насмешка.
– Зачем ты отдал мне эти документы?
– У нас была сделка. А я свое слово держу.
– И все? – Саша прикладывала титанические усилия, чтобы ее голос не дрожал, но получалось весьма средне.
– Неправильный вопрос. Подумай на досуге, какие вопросы ты хочешь задать. И копай, копай. Тебе будет очень интересно.
Трубка пикнула и отключилась, оставив Сашу в тишине архива, показавшуюся ей гробовой. Опустив глаза, она увидела, как дрожат кисти рук, судорожно сжимающие одна – телефон, вторая – компьютерную мышку.
Голос звонившего она узнала бы при любых условиях. Так же, как и самого звонившего. Она так надеялась, что уже все. Но, видимо, Локи не собирается оставлять ее в покое, раз смог вот так запросто узнать, где она находится, и позвонить ей на номер мобильного телефона. Он велел ей… да, именно велел искать дальше, сказав, что ей будет интересно. Так что теперь она, даже если захочет, не сможет остановить поиск не нарвавшись на только что звонившего ей.
*речь идет о событиях, описанных тут: http://ficbook.net/readfic/708838
========== 7. Путь из лагеря ==========
Двое мужчин летели по коридору медицинского блока. Попадавшиеся им на пути сотрудники вжимались в стены, считая за благо убраться с дороги и не обращать на себя внимание начальства. Если первого - доктора Менгеле - в лагере просто боялись, то о втором ходили легенды, передававшиеся от одного к другому шепотом. Он появлялся периодически на день-два и исчезал, словно его и не было. Как он приезжал и как уезжал, не видел никто, включая охрану и караулы. Говорили, что он важный чин из Анненербе, и что именно благодаря ему лагерь получает так много пленных и благосклонность фюрера.
Мужчины остановились у одной из палат и вошли внутрь, захлопнув за собой дверь.
– Вы сказали, что выживших после всех процедур подготовки осталось двое. Я вижу тут только одну, - оглядевшись, высокий эсесовец сделал несколько шагов вперед и остановился у кровати. В самый ее угол забилась испуганная женщина, глядящая на него затравленным, полным ужаса взглядом.
– Вторая изолирована. Она очнулась после воздействия препарата и попыталась заговорить с этой, - Менгеле брезгливо поджал губы и тоже посмотрел на Магду, побелевшими от напряжения пальцами прижимающую к себе простынь.