Эхо
Шрифт:
– Присаживайтесь, пани Александра. Чаю или кофе? – голос пани Яны лучился спокойствием, пугавшим Сашу куда больше, нежели то, если бы эта женщина просто послала ее ко всем чертям.
– Чаю, если можно, - Саша натянуто улыбнулась, присаживаясь в углу дивана и опирая локоть на подушку.
– Минуту.
Оставшись одна в гостиной, Саша почувствовала, как на нее со всех сторон, со всех фотографий смотрят глаза человека, которого давно нет. Который погиб за сутки до того, как ее самолет сел на польской земле. Погиб в автокатастрофе,
У двери гостиной послышались шаги, и вошла хозяйка дома с подносом, на котором стояли чашки, чайничек и тарелка с печеньем.
– Ну, рассказывайте! Как дела? Вы замужем? Честно признаться, я не ожидала вашего звонка, это так неожиданно… – Саше по ушам резанула фальшь, звучащая в тоне собеседницы, и она решительно подняла глаза.
– Пани Яна, я очень боялась вам звонить. Я в Кракове по делу, по работе… Я не замужем. После того, как… Когда я вернулась домой, я защитила степень по истории, занимаюсь наукой, преподаю… - Саша сцепила в замок дрожащие от волнения руки и неловко замолчала. Подняв глаза она проследила взгляд сидящей напротив женщины. Он остановился на ее левой кисти, где тонкой змейкой поблескивало кольцо.
– Ты носишь его до сих пор? – голос пани Яны сел до шепота.
– Я его не снимаю с того момента, как вы мне его отдали. Вы хотите, чтобы я его вернула? – внутри у Саши будто что-то оборвалось. Сейчас она снимет вещь, которую воспринимает как часть себя, отдаст… И ничего не сможет с этим поделать.
– Почему ты не вышла замуж? Не нашла достойного?
– Нет. Просто… Не знаю, пани Яна. Не нужен мне никто больше… – Саша сказала это по-русски, тут же спохватившись, но договорить ей не дали.
– Не переводи, я понимаю по-русски, - она встретилась с Сашей взглядом, и та не смогла разорвать этот зрительный контакт. Прошло, наверное, секунд двадцать, показавшихся дольше вечности, и Саша не выдержала, закусив губу. Скопившаяся в уголках глаз влага потекла по щекам, покрасневшим от бросившейся к лицу крови, и она отвернулась, пытаясь утереться.
– Не надо, Сашенька, - голос пани Яны стал удивительно мягким, а сама она встала со своего места и села рядом, обнимая Сашу и прижимая к себе. – Плачь. Легче станет. Я до сих пор плачу. Плачь, девочка, плачь.
Она мешала польские слова с русскими, гладя по голове и плечам рыдающую Сашу. Ее голос действовал гипнотически, вытягивая всю боль, что копилась в душе все эти шесть лет.
– Когда ты сегодня позвонила, я не знала, что думать. И как встречать. Думала, ты замужем давно, дети есть… Что решила вспомнить, из вежливости позвонила… Прости меня, девочка. За все прости.
– Это я виновата, пани Яна. Он же из-за меня поехал… - Саша пыталась перестать всхлипывать, но получалось у нее плохо.
–
Эти слова, прозвучавшие как гром, подействовали на Сашу гипнотически. Она высвободила голову от рук пани Яны и изумленно воззрилась на нее.
– Что?
– Что слышала. Никто не виноват. Отпусти его, девочка. Просто отпусти. Помни, но не кори себя. Ему бы это не понравилось, - она тепло улыбнулась, заправляя прядь волос Саше за ухо. – А теперь прекращай реветь, иди умывайся, и давай пить чай! Сегодня ночуешь у меня, и возражения не принимаются!
Саша поднялась с дивана и направилась в указанном пани Яной направлении – в ванную. Такой резкий переход в поведении женщины поверг ее в шоковое состояние и заставил сорваться, выплеснув свои эмоции. Она не привыкла так себя отпускать… Хотя, наверное, это к лучшему. Одним камнем из лежащих на ее сердце стало меньше. Пани Яна права – Войцеху бы это сильно не понравилось…
Проговорив с пани Яной до глубокой ночи, Саша поднялась в гостевую комнату и отключилась, едва коснувшись головой подушки. Слишком много эмоций, впечатлений и страхов за одни сутки. Слишком много.
Настойчивая трель телефона ввинтилась ей в мозг, заставив разлепить глаза и взять в руки проклятую трубку.
– Да!
– Привет, - вкрадчивый мужской голос, раздавшийся из динамика, заставил Сашину кожу враз покрыться мурашками.
– Чего ты хочешь среди ночи?
– Чего я хочу? – усмешка раздалась эхом одновременно в трубке и в комнате, заставив Сашу подпрыгнуть и развернуться на сто восемьдесят градусов.
– Какого черта?! – она вгляделась в темноту комнаты и увидела фигуру, прислонившуюся к закрытой двери. – Что тебе тут надо?
– Ты же сама говорила, что мой дом везде, где бы ты не была. Так что… Пиши записку своей гостеприимной хозяйке. Мы уходим.
– Никуда я не пойду как минимум до утра! Объясни, что тебе от меня надо! Ты отдаешь мне секретные документы, заставляешь сорваться сюда…
В мгновение, которое Саша не успела зрительно зафиксировать, ночной гость оказался возле постели и больно схватил ее за руку, заставляя подняться на ноги одним сильным рывком. Саша вскрикнула и попыталась освободиться, но тут же оказалась в тисках рук, закованных в кожу и металлические пластины.
– Не кричи, разбудишь свою милую хозяйку. Или ты хочешь, чтобы она пострадала из-за твоей глупости? Я сказал – собирайся, иначе уйдешь отсюда прямо так, - голос держащего Сашу мужчины был спокоен, словно он только что сделал глоток чая, а не вытащил из постели сопротивляющуюся женщину.
– Локи, какого дьявола?!
– Я не привык отчитываться перед своей собственностью.
– Что?!
– Так ты собираешься, или мы уходим? – к спокойствию добавилась ирония, напугав Сашу еще сильнее. А ведь запросто утащит ее отсюда в одних трусиках и майке…