Екатерининский парк
Шрифт:
– Первый раз вижу, – буркнул Коробейник.
– Да что он врёт? – вскричал Морозов, вскакивая.
– Сядьте! – приказал Завадский.
– Это он всучил нам те бусы, – сказал Морозов, усаживаясь на место.
– Не знаю я ни про какие бусы, – не сдавался Коробейник.
– Как же ты не знаешь? – возмутился Морозов. – Ты же сам их на Свету надел! Подарок, подарок!
– Вы меня с кем-то спутали, – продолжал сопротивляться Коробейник.
– А почему вы от нас убежали? – спросил Чайкин.
– Испугался.
– Чего? – поинтересовался
– Что вы эти… рэкетиры.
– Мы же предъявили вам удостоверения, – возразил Чайкин.
– Мало ли таких удостоверений! Вон, в любом переходе купить можно.
– Слушай, ты! – вспылил Завадский. – Ты мне тут дурочку не валяй.
– Я никого не валяю. Ничего не видел, ничего не слышал, ничего не знаю.
Завадский беспомощно откинулся в кресле.
– Ну, как же не знаете, голубчик! – послышался голос Екатерины Андреевны. – Я бы на вашем месте не стала отпираться. – Она подошла к Коробейнику, заглянула прямо в глаза и обезоруживающе улыбнулась. – Вы же только хуже себе делаете. Ведь камера наблюдения всё зафиксировала: и вас, и бусы.
Коробейник на мгновение застыл, и тут его понесло:
– А что вы ко мне прицепились? Я ничего противозаконного не совершал. Где сказано, что торговать – это преступление? А я даже не торговал, я просто проводил рекламную акцию. Реклама теперь тоже преступление? Я не понимаю, в чем меня обвиняют? И если уж на то пошло, обвиняйте не меня, а того, кто это всё устроил.
Он умолк и потупился.
– Устроил? – переспросил Завадский. – Вы кого имеете в виду?
– Кого, кого… Этого… ну, мужика с лодочной станции. Это он мне те бусы всучил и фотографию вон ихнюю показал. И ещё этот… как его… купон!
– Что за купон?
– На бесплатное катание, – вспомнил Морозов. – Точно! Там ещё купон был – целый час бесплатного катания на лодке.
Завадский с Чайкиным переглянулись.
– Ну вот, кажется, кое-что уже проясняется, – сказала Екатерина Андреевна, вставая и направляясь к двери.
– А по мне, так всё ещё больше запутывается, – проворчал Завадский.
– Кстати! – Она обернулась и посмотрела на Коробейника. – А почему вы называете себя «мерчандайзером»?
– Не знаю. – Коробейник пожал плечами и, подумав, добавил: – Слово красивое.
– Дело в том, что мерчандайзер – это, скорее, товаровед. А вам бы следовало именовать себя «хокером».
– Какой же я хакер?
– Не хакер, а «hawker», что в переводе с английского означает «уличный торговец»… Ну что же, дальше, я думаю, вы сами разберётесь.
– Я провожу, – сказал Чайкин и вышел в коридор вслед за Екатериной Андреевной.
– Ну, ты даёшь, тёть Кать!
– Учись, студент. – Екатерина Андреевна ласково щёлкнула его по носу. – Словосочетание «камера наблюдения» сразу делает людей искренними. Только это мало что нам даёт. Если тут и впрямь замешан лодочник, то его уже и след простыл.
Она повернулась и пошла к выходу.
– Тёть Кать! – крикнул Чайкин.
Екатерина Андреевна обернулась.
–
Екатерина Андреевна сидела в кресле с небольшой книжкой в руках. На обложке – огромная оса на фоне четырёхмоторного самолёта, а сверху надпись «Death in the clouds» 5 .
Казалось, она очень внимательно вчитывается в захватывающий роман Агаты Кристи – Екатерина Андреевна никак не спешила переворачивать страницу. Однако при ближайшем рассмотрении становилась ясна причина такой медлительности – глаза Екатерины Андреевны были закрыты, она спала.
5
«Смерть в облаках» (англ.).
Телефонный звонок взорвал тишину. Екатерина Андреевна вздрогнула, книжка полетела на пол, очки соскочили с носа и брякнулись на колени.
Телефон продолжал звонить. Ещё мгновение Екатерина Андреевна пыталась сообразить, откуда доносится этот назойливый звук, и наконец поняв, кинулась в прихожую.
– Я слушаю! – прокричала она в трубку немного громче, чем следовало.
– Его нет, – послышался в трубке полный отчаяния голос Чайкина.
– Кого? – не поняла Екатерина Андреевна.
– Лодочника. На станции сказали, что он ещё вчера уволился. Дома его тоже нет.
– Этого и следовало ожидать, – проговорила Екатерина Андреевна. – Кстати, у него фамилия случайно не Лодочник?
– Нет, – отозвался Чайкин. – Корытов.
– Ну, это почти одно и то же… Ты Завадскому уже сообщил?
– Нет ещё. Иду докладывать.
– Ладно, не отчаивайся. Либо мы что-нибудь придумаем, либо этот Корытов сам где-нибудь объявится.
– Хорошо бы, тёть Кать!.. Ладно, пока!
– Пока, – ответила Екатерина Андреевна и повесила трубку.
Вернувшись в комнату, она выглянула в окно. Стояла пасмурная погода, но дороги были сухие.
– Ха! – сказала Екатерина Андреевна и вновь направилась в прихожую. – Ха! – повторила она, взглянув на себя в зеркало. – Красота – недолговечное царство, – процитировала она Сократа и, накинув плащ, вышла из квартиры.
– Вот зараза! – выругался Завадский. – И что теперь прикажешь делать? Где его искать?
– Я пока не знаю… – Чайкин пожал плечами. – Что-нибудь придумаем. Может, он сам где-нибудь объявится?
– Что? Чайкин, ты себя слышишь? Проклятье! Дело разваливается на глазах. Придётся отпускать Морозова и Коробейника.
– Почему?
– По кочану! У нас на них ничего нет. Или у тебя есть идея получше?
– Нет, – потупившись, сказал Чайкин.
– Тогда иди и приведи их сюда, обоих.
– Хорошо. – Чайкин подошёл к двери и приоткрыл её. – Сан Саныч, а что с лодочником-то делать будем?
– Искать, Чайкин! Не мог же он сквозь землю провалиться. А вот если не найдём… Будем готовить мыло.