Экипаж боцмана Рябова(Рассказы и повести)
Шрифт:
— Что это? — спросил он у ненцев.
— Мы не знаем, — отвечали ненцы. — Спросим у пленных шаманов. Они всё знают.
Привели пленных шаманов. Русский богатырь спросил у них, почему столб пара поднимается над тундрой.
— Это под землёй костёр горит, — отвечали хитрые шаманы. — Там хозяин тундры живёт.
Не поверил русский богатырь шаманам, пошёл туда, где виднелся пар. На пути встретил он горячую реку, что вытекала из-под ледника. Догадался русский богатырь, что обманули его шаманы. Догадался, что здесь спрятано украденное Солнце. Ударил он с силой своим острым топором по леднику —
Высвободил богатырь Солнце из-под льда, взошёл на самую высокую сопку и с силой метнул Солнце в небо. И на великую радость ненцев засияло Солнце над тундрой. Засияло пуще, чем прежде, чем при давних предках, засияло ярче и горячее.
Растаяли льды и снега. Ожили озёра и реки. Вернулись в тундру звери и птицы. Хорошо, свободно, радостно стали жить ненцы, как никогда, ни в какие времена не жили их предки.
А русский богатырь взял с собой молодых ненцев и ненок, чтобы учить их в больших городах, чтобы стали они учителями и докторами.
Проведав о таких делах, рассердился бог Нум на своих злых духов и в гневе превратил их в пыль и прах. А шаманов разогнал по тундре. Оставил на Земле вредить людям одну только злющую старуху хад — пургу. И перестал с тех пор бог Нум смотреть на Землю, а сам забрался так далеко и так высоко, что его больше уже никто не увидит. Да и раньше-то ненцы его никогда не видели.
А богатыря того русского, как говорят старики ненцы, звали Ленин. И ещё говорят, что ненцы в благодарность подарили русскому богатырю волшебный хаерад — цветок.
Такова легенда.
Теперь ежегодно, когда после долгой полярной ночи лучистое, словно вновь рождённое, солнце впервые показывается над горизонтом, заливая снежные просторы светом, всё живое оборачивается к нему. Останавливаются оленьи и собачьи упряжки, и люди затаив дыхание, с радостной улыбкой смотрят на солнце. Женщины, дети и старики выходят из домов и чумов. Даже собаки, насторожив уши, не спускают глаз с огненного диска.
В этот праздничный день ненцы вспоминают сказания и легенды о потерянном и возрождённом солнце. В этот день они особенно ясно сознают, что обновлённое солнце пришло к ним вместе с Советской властью.
А когда после ослепительного полярного лета-дня солнце опять надолго уходит за горизонт, в уютных домах на базах оседлости у ненцев ярко загораются «лампочки Ильича», могучего русского богатыря.
…Между тем теплоход прошёл всю реку и вышел в открытое море. Просторное, с одной стороны уже безбрежное, море было спокойно, и солнечные отблески искрились, словно тонули и вновь вспыхивали на его лазурной глади.
Море для Наташи, впервые оказавшейся на его бескрайних просторах, было уже сказкой. Полный и загадочный горизонт можно увидеть только на море. Из-за горизонта приходят легенды и сказки. Так думала Наташа, потому что вскоре на теплоходе, при лёгком морском волнении, она узнала о другой легенде, словно пришедшей из-за горизонта. И опять её рассказывал старый сказочник Поморцев.
То была легенда об отважном Ваули-Ненянге, об умном и сильном Ваули — вожде ненецкого народа, о том славном герое тундры, что поднял своих соплеменников на смелое
…В прошлом веке, лет полтораста назад, на Большой земле, в тундре, появился возмутитель спокойствия, молодой ненец Ваули, по прозвищу Ненянг, что по-ненецки означает «Комар».
В те времена, как и теперь, большие стада оленей паслись в тундре, но владели теми стадами ненецкие богатеи-кулаки, а безоленные бедняки были у них в батрачестве, в пастухах. Жили безоленщики, вечно забитые, в беспросветной нужде. Все ненцы должны были платить в царскую казну ясак — налог мягкой рухлядью. Назывались мягкой рухлядью песцовые и лисьи меха. Если мехов хватало на ясак и ещё немного оставалось, то жалкие остатки их ненцы выменивали у русских торговцев на муку, чай и табак.
С горечью смотрел благородный Ваули на нищенскую жизнь своих соплеменников. Долго думал молодой охотник, как помочь беднякам. И надумал. Кликнул Ваули клич по тундре, собрал своих ближайших молодых товарищей, таких же, как он сам, метких стрелков-охотников, в летучий отряд.
Как говорится о том в легенде, молва о Ваули и о его призыве к восстанию понеслась по тундре быстрее оленьих упряжек. Несли молву на стремительных крыльях чудесные сказочные птицы. За молвой по ненецким стойбищам помчались быстрые оленьи аргиши [2] со смельчаками. Были у этих смельчаков особые стрелы — сигналы к восстанию. Этими стрелами звал Ваули-Ненянг своих соплеменников на борьбу против богатеев, царских воевод и чиновников.
На лёгких оленьих упряжках отряд Ваули всегда неожиданно и молниеносно налетал на кулацкие стада и угонял оленей. Свою добычу Ваули раздавал беднякам ненцам.
2
Аргиш — несколько оленьих упряжек.
Пожилые и старые ненцы и ненки и даже ребятишки знали отважного Ваули, любили его за добрые дела. Тайком все они ему помогали. Отряд Ваули быстро рос, а его внезапные налёты на стада и кулацкие чумы становились всё более дерзкими. И тогда царские воеводы послали в тундру много-много солдат и казаков.
Однажды Ваули и несколько его товарищей попали в засаду и были схвачены. Их привезли в Обдорск.
— Тогда это было село, — пояснил Поморцев своим слушателям, — а теперь Обдорск большой город и называется по-другому— Салехард.
Захваченных зачинщиков восстания сослали ещё дальше, на восток. Но вскоре все они бежали из ссылки.
Ваули не испугался преследований. Он снова собрал отряд, и ещё больше прежнего. Помимо отряда, сторонников у Ваули в тундре становилось всё больше и больше. Под надёжной защитой повстанцев и с их помощью легче стала жизнь, и ликовала бедняцкая тундра. Зато всё сильнее озлоблялось на Ваули многооленное кулачьё.
Перед очередной ярмаркой в Обдорске Ваули уговорил многих ненцев не платить пока налог и не менять меха у торговцев. Он сказал, что потребует установить новые цены на меха, более выгодные для тундровых охотников.