Экипаж Большого Друга
Шрифт:
А! В конце концов, всегда можно отыграть назад. Или нельзя? Мне надоело возится с этим вопросом:
— Бог с ними, подключай. А почему Сержант?
Не ожидал я такой оперативности, да и голос наш шутник выбрал по одному ему понятной причине женский, весьма, я бы сказал, привлекательный:
— Таково моё звание. На Чуде существует чёткая иерархия. Звание невысокое, но в случае успешного выполнения задания мне обещано внеочередное повышение.
Ну, Чарли! Я с трудом выбрался из мешанины мыслей, вызванных неожиданным ответом.
— В чём же состоит твоё задание, Сержант? Кстати, а зачем вам иерархия? Насколько мне известно, каждая ваша колония является вполне самодостаточной и не зависит от остальных.
Вот интересно, когда полковник успел ознакомиться с информацией о «потенциальном противнике»?
— Задание формулируется просто — открыть путь, — последовал незамедлительно ответ. — А вернулись мы к структурированному обществу после долгой эпохи разобщённости, которая едва не привела к гибели цивилизации.
Боже, везде одно и то же. Как только мы умудряемся выжить? Такое впечатление, что просто случайно, а на самом деле удел всех цивилизаций — гибель, рано или поздно.
Иван же продолжал вежливый допрос новичка:
— Путь? Какой путь? Поясни, пожалуйста.
— Такой же путь, какой и у вас. Путь прогресса.
Эти слова не вызвали ощущения выспренности и официоза. Голос виноват, или просто мы привыкли к подобным мыслям?
— А почему тебя послали одного? И почему не пытались сделать этого раньше? — поинтересовалась Алена.
— Здесь необходимо и достаточно одного меня, — голос у Сержанта спокоен и мелодичен. — А кто тебе сказал, что не пытались? Пытались, мы потеряли многих. И сейчас по проблеме порчи работают сотни колоний, но на вас мы возлагали большие надежды. Жаль, что всё обернулось так.
Сержант вовремя напомнил о наших делах.
— Хорошо, поговорили, — я поднялся. — Чарли, пора приниматься за дело. Не так ли?
Но кристы ещё не всё сказали, оказывается.
— Капитан Кармагин, я признаю твоё старшинство. Отныне ты мой командир, если тебе будет угодно принять меня в команду.
Я усмехнулся про себя — весёлая у нас команда подобралась, мне нравится. Иван смотрел на меня очень серьёзно, я понял, шуткам не время. Потому ответил просто:
— Считай, что ты принят, Сержант… Так как, Чарли?
— Я-то всегда готов. Только вот… может быть, вам, пока суд да дело, смотаться на Шааясс… Погулять, развлечься. А?
— Ты что? Не уверен? Тогда всё отменяется, — решил я.
Он тут же поспешил заверить:
— Нет, всё нормально. Просто я подумал — что вам тут целую неделю торчать? Погуляли бы на свежем воздухе. А мы уж тут как-нибудь.
Мысль показалась мне привлекательной, я глянул на своих:
— Как вы, други, не желаете недельку отдохнуть?
Други не стали возражать, только Мирон отказался:
— Я лучше тут побуду, хочу всё увидеть сам.
Так вот, неожиданно,
Не было у нас с Аленой медового месяца, зато были те несколько дней!
На планету мы прибыли инкогнито, ввиду отсутствия желания общаться с новыми местными властителями. Дело, по всем признакам, шло к монархии. Слава богу, шааяне нас поняли правильно, и всё их участие свелось к тому, что нам предоставили в полное и пожизненное (!) владение небольшой островок в океане.
На острове имеется всё, что нужно для отдыха — деревья, жаль, что не пальмы, пляж, солнце и шум прибоя. Иван сразу увёл свой «Тунгус» на противоположный от нас край острова и попросил не будить без особой необходимости.
На острове и случилось то, чего я панически боялся. Идиот. Вечер, солнце ушло за горизонт, звёзды, костёр и предусмотрительно захваченная с собой «самобранка» — подарок Андрея. Ничто, как говорится, не предвещало.
— Саш… — мысленно нарушила молчанье Алёна, — а давай попробуем то, о чём Чарли так загадочно намекал.
Ох уж этот Чарли с его намёками. Отказаться? Невозможно. Стандартно пошлая фраза из другой, правда, оперы:
— Ты точно этого хочешь?
— Да, — очень серьёзно ответила она. — Но не знаю, что нужно делать. Что ты сейчас чувствуешь?
Кроме холодка между лопаток я почувствовал нечто, чего раньше никогда не знал. Как будто теплые ласковые ладошки тронули меня где-то позади глаз.
— Представь, что ты — это я…
Представил. Подозрительно легко представил. И тут началось. Слов для описания произошедшего не придумали.
Поначалу моя стеснительная мужская душа стремилась гнать, отгородиться от чуждых и таких странных ощущений — я женщина. Мысль — моя? «Дурачок, это же я. Правда, здорово?» Да, это я. Я — это она, я — это он. Мы — это я. Воспоминания, самые дорогие. Кармагин идёт по улице, боже, какой же он! Алёна выходит из подъезда — какая же она! Почему я раньше не замечал! Испуг, тоска, тяжесть — две человеческих фигуры возле лесовоза, выстрел, судорога отвращения. Тоска — Земля, мама, грусть — папа, мама, дом, Земля. Горе — Круглый, как же так? Дима, такой большой и добрый. Счастье — мы вместе. Вместе. Радость — я знал, что ты любишь, я знала, что любишь. Мы знали, теперь мы знали всё…
… Мы очнулись утром и разжали объятья. Жить так постоянно не представлялось возможным, поэтому мы оставили только мысленный контакт, медленно и осторожно разъединив наши души. Теперь я постоянно чувствовал присутствие Алёны, как чувствуют замолчавшего собеседника, мог задать вопрос — образ и получить такой же ответ. Пропала нужда в словах, даже произносимых про себя. При желании я мог видеть её глазами, слышать то, что слышит она. Я почувствовал боль, когда она наступила босой ногой на острый камень. Точно так же я почувствовал волну её тревоги, когда пришёл вызов от Чарли.