Экипаж Большого Друга
Шрифт:
Мирон таки сумел подключиться к Чарли. Или подключить его к себе, не знаю, что точнее. Консоль для общения им стала без надобности. Мирон всё чаще стал демонстрировать отсутствующий взгляд, в эти моменты он общался через посредничество Чарли. Иногда становилось непонятно, с кем из них ведёшь разговор, но я решил, что к новым обстоятельствам просто надо привыкнуть.
Сержант пока никак себя не проявил, в разговорах принимал участие редко, в основном уточняя смысл некоторых понятий. По каким-то причинам его интересовало именно наше мнение, а не энциклопедическая трактовка Чарли. Лишь один раз он позволил себе выйти из
— Сержант, может быть, ты всё же расскажешь мне, почему ваша древняя цивилизация сделала ставку на нас — молодых выскочек? Нас ведь даже нельзя назвать галактической цивилизацией, подавляющее большинство Землян даже не догадываются о нас, о нашей миссии. Наши силы практически равны нулю. В чём причина такого вашего внимания к нашим потугам?
Сержант не отвечал долго, целую минуту, я, было, решил, что он меня не услышал. Но вот я услышал вздох, так Чарли интерпретировал эмоции кристов.
— Видишь ли, капитан… Мы так давно пытаемся решить известную тебе проблему, столько сделано попыток, что просто по теории вероятностей давно должны обнаружить решение. Но, как видишь…Я принадлежу к приверженцам теории избранности. В соответствии с ней способ решения есть, но найти и использовать его нам не дано. Способ существует для избранных. Вы же обратили на себя внимание вашей невероятной живучестью. Я имею в виду вашу команду. И мы оказались очень близки к успеху, используя вас в качестве тарана. Вы уж простите меня… нас. Теперь не важно, что обстоятельства сложились не в нашу и не в вашу пользу. Появились новые возможности.
Откровения Сержанта показались бы мне диким суеверным бредом. Если бы это не говорил представитель древнейшей из известных на данный момент цивилизаций.
— Мне непонятно слово «избранность» в этом контексте. Кто кого избрал и каким образом?
— Избранность — некий набор, комплекс индивидуальных черт, дающий возможность переступить порог дозволенного. Совершить невозможное. Пока что единственные кандидаты — вы.
Угу. Разрешите представиться — мессия. Зовите меня просто — Спаситель Вселенной. Мания величия замаячила на горизонте, но я сбил её одним метким выстрелом:
— Мы с самого начала совершали одни ошибки. Где тут логика?
— Логика в том, что вы стали сильнее.
— А наша планета оказалась на краю гибели. Зачем нужна такая сила?
Тут-то и проявилась его нечеловеческая сущность, как мне тогда показалось.
— Важна не планета, важны вы, твой экипаж. Ваша планета, цивилизация выполнила свою миссию, она породила вас. В конце концов, если уж вам так необходимо общество себе подобных, останется Шааясс.
Я чуть не заорал в голос:
— Да ты понимаешь, что без Земли наши действия теряют всяческий смысл!? И мы теряем смысл, нам просто незачем будет жить.
Он снова вздохнул:
— Нет, ты пока ничего не понял. Но дальнейший спор считаю преждевременным. Между прочим, хочешь узнать, что произошло с твоим другом?
Сержант так взвинтил мне нервы, что я не сразу понял смысл фразы. Бросил
— Я знаю, что с ним произошло. Его убила та чёртова машина иллюзий.
— Нет, не машина иллюзий. Вы наткнулись на матрицу одного из олимпийцев, как вы их назвали.
— Что такое матрица? — задал я очевидный вопрос.
— Информационный одномоментный слепок разумного. Если разум — процесс, то матрица — временной срез процесса. Один из способов ухода из жизни у этих странных существ.
— Откуда ему взяться на верфи? Это ж не кладбище.
— Матрицы попадаются порой в самых неожиданных местах. Может быть, то был автор проекта «Хранитель». Кто знает.
— Вы и раньше находили матрицы? — разговор перестал раздражать, мне стало интересно.
— Ровным счётом двенадцать штук. Эта — тринадцатая. До сих пор мы и не думали, что кому-то захочется оживить матрицу, стать её продолжением и носителем.
— Но ведь это ценный источник информации.
— Нужной информации мы почти не нашли, как ты можешь понять. Иначе нынешний разговор не состоялся бы. Эта мода появилась у последних поколений олимпийцев. Они с трудом управлялись даже с простейшими вещами, которые остались им в наследство от великих предков. Это меня обнадёживает. В противном случае твой друг мог бы нам здорово помешать.
— Мой друг погиб… Я не понял, а куда делись сами предки?
— Загадка. Есть только неподтверждённые версии.
Я почувствовал, что устал и спать хочу.
— Хорошо, Сержант. Спасибо за информацию. Завтра мы уходим к Олимпу.
Он снова помолчал, сказал напоследок:
— Вы будете удивлены увиденным, уверяю… Спокойной ночи, капитан.
В первую очередь удивил нас сам полёт. Впервые я видел, как движутся звёзды. До сих пор даже при самых длинных прыжках изменение в их расположении мог заметить только Чарли. Вся наша предыдущая эпопея происходила в небольшом по масштабам галактики районе. В этот раз нам предстояло посетить место, расположенное почти в самом её центре. Растянутый прыжок длиной в пятьдесят тысяч световых лет длился четыре минуты. Звёзды летели нам навстречу короткими рывками, как при покадровом воспроизведении видеозаписи. Каждый рывок-кадр означал прыжок Большого Друга на сотню световых лет. Чарли решил не использовать привод на полную катушку, сказал, что боязно.
Способность говорить первым обрёл Иван:
— Нет, Чарли, с этими ударами по мозгам надо что-то делать. Вот тебе техническое задание на разработку — сделай так, что бы прекратились…
— Поди туда, не знаю куда. Может, вам просто засыпать на время полёта? Других способов не вижу.
Я подумал, что спать во время полета будет, пожалуй, неплохо — голова кружилась, тело отказывалось двигаться. Панорама за бортом поразила обилием света — звёзд столько, что они сливались местами в сплошные светящиеся поля.
— Слушай, Чарли, а мы где? Куда ты завёл нас… — затянул Иван, оглядывая небеса.
— Не бойтесь, я не заблудился. Отклонение в пределах расчётного. Для коррекции необходимы ещё два прыжка.
— О, боже, — простонал Мирон.
— И ещё. У нас пропала связь, слишком много гравитационных полей, помехи. Наши будут волноваться. Можно вернуться и предупредить, могу попытаться наладить связь, но не сразу.
— Ты что, издеваешься? Ты не видишь нашего самочувствия? — повторил стон Герке.