Экипаж Ковчега
Шрифт:
– Прибежище через месяц будет готово выставить две роты подготовленных бойцов. Мы ведём их обучение в качестве десантной группы, способной к автономному выполнению диверсионных заданий или разведки боем. Мы имеем полный комплект вооружения и экипировки. Единственный нерешённый вопрос – транспорт для доставки и отсутствие опыта десантирования, как с воздуха, так и с плавучих средств. Если командование Ковчега предоставит нам транспорт и возможность участвовать в совместных учебных маневрах авиации и флота – мы присоединимся в любое время. Так же, как и к участию в боевых действиях. Со временем мы разживёмся собственной авиацией. О флоте в наших горах говорить пока преждевременно. Кроме того, наши операторы плазменных орудий принимали участие в совместных огневых налётах на противника, боевые товарищи высоко оценили их согласованные и эффективные действия.
– Вадим, мы благодарны тебе и мистеру Геку за личное участие в наших операциях. Прибежище показало союзникам хороший пример. Мы обеспечим
Глаза спецназовца заблестели:
– Коммандер. Максим Николаевич. Да я… Да наши ребята… Мы и без этого за Ковчег кого хочешь! Спасибо. Вы не пожалеете, это подтвердит каждый житель Прибежища.
Макс попросил Петра включить запись полученной радиограммы.
– Здравствуйте, здесь Педро Ибаррури. Вольная Республика приветствует братский Ковчег и Прибежище, поздравляет с новой победой! Наши плазменные орудия поддерживали огневую мощь союзных батарей. Однако, мы считаем своё участие в общей борьбе недостаточным. Боевое подразделение в количестве четырёхсот человек полностью укомплектовано и готово в любой момент принять участие в совместных маневрах и военных акциях. В ста пятидесяти километрах от нас объявилась неплохо сохранившаяся база транспортной авиации. На сегодняшний день в рабочем состоянии три самолёта и экипажи, способные доставить наших бойцов в радиусе пять тысяч километров. Они давно вели поиск, чуть не попали под наш зенитный огонь, но контакт установлен, они с нами и под нашей защитой. Восточная часть Бискайского залива и Пиренеи до пика Ането – под нашим контролем. Нас уже более девяти тысяч. Ведём строительство аэродрома в Республике. Ждите гостей. До скорой встречи, друзья!
Офицеры забыли о солидности, в воздухе стояли радостные возгласы, люди обнимались на радостях. Мистер Шепард выглядит смущённым:
– Я недооценил явление цепной реакции, как говорит профессор Леви. Добро возвращается сторицей. Нам пора прекращать практику приёма решений "на коленке". Нужен объединённый штаб союзников для планирования крупных маневров и совместных операций. Этим мы займёмся в ближайшее время, а сейчас я просил бы рассмотреть самый первый из озвученных мною вопросов – о плазменном оружии.
Слово попросил Петро Гарбуз.
– Наша аппаратура разведки и наведения, установленная на стационарных станциях, аэростатах и специальных высотных привязных воздушных змеях, достаточно полно контролирует пространство по линии: Пиренеи, Британские острова, Скандинавия, Новая Земля, Уральские горы. Несколько установок в районе Бермудского треугольника и Азорских островов. Особо плотно отслеживаются окрестности Ковчега, Прибежища и Республики. При возникновении в защищённых районах опасной ситуации или объекта, в общей сложности девятнадцать стационарных плазменных установок союзников могут создать огневой вал площадью до тридцати квадратных километров единовременно, на любой высоте, включая стратосферу и ближний космос. В Ковчеге испытана сверхмощная батарея, один удар которой способен выжечь бункер, соразмерный с новоземельским, на глубине до сорока метров. Профессор Леви и его команда продолжают совершенствовать это оружие и системы наведения. Мы считаем, что на сегодняшний день все союзники в достаточной степени защищены от внешней агрессии противника, не обладающего таким оружием. В критической ситуации, при поддержке авиации и флота, а также приборов трёхмерного наведения на наших летательных аппаратах, мощь и точность наличного оружия возрастает в разы. Более того, группа специалистов, эвакуированных с Южного Урала, имеет серьёзные наработки в вопросе вывода без ракет на околоземную орбиту искусственных объектов достаточного веса, чтобы установить на них приборы разведки и наведения. Сейчас их проект запущен на виртуальную экспертизу. О реальных результатах я не могу доложить по причине моей низкой информированности, связанной с участием в походе. Но если мы выйдем в космос – вся планета будет под нашим контролем. Отвечая на вопрос мистера Шепарда, сегодня я имею основания твёрдо заявить: нет смысла распространять это оружие даже среди новых союзников, при всём к ним уважении. Сейчас оно рассредоточено в трёх разных местах, контролируется проверенными партнёрами и гарантированно обеспечивает надёжность и устойчивость даже при поражении двух из баз дислокации. Я закончил доклад.
Да, теперь нам мало кто сможет угрожать. Но Максим взглянул мне в глаза: не забывай о главном!
– Спасибо, Петро Иванович. Полагаю, на ближайшее будущее безопасность границ союзников гарантирована. Но давайте вспомним об основной концепции нашей политики, а также не такие давние события на Кабо-Верде. Разве мы объявляли миру
Ник Шепард в одном из салонов "Шельде" поселил аналитический отдел. Туда стекались принятые данные от наших радиоприёмников и пеленгаторов, показания пленных, рассказы вновь поступивших бойцов и разведданные союзников. Сведения загружались в компьютеры, обобщались и сортировались. Несколько молодых специалистов по обработке и хранению информации создали специальные программы. Их руководитель, Клаус Клейн, регулярно докладывал командованию об обнаруженных одиночках и группах людей в обширном регионе, который считался если не подконтрольным, то достижимым для нас. По пути следования флота "Америка" или вертолёты регулярно совершали вылазки и привозили новых людей. Пару раз и мне приходилось вылетать на разведку и эвакуацию порой совсем отчаявшихся людей. Один раз Ване Грозовому пришлось применить артиллерию для успокоения шайки одичавших мародёров на каком-то паруснике.
– В районах покрытия нашими приёмниками сигналы появляются крайне редко. За последний месяц вертолёт с Ковчега подобрал всего пару одиночек в шхерах Норвегии. В секторе Восточной Исландии зафиксировано восемь кратких кодированных сигналов, координаты передатчика не меняются. Логично предположить наличие стационарного пункта связи. Интересно, что в течение нескольких минут после его передач из западной части Ботнического залива на иной, но на одной и той же, частоте, тоже появляются сигналы. И первые, и вторые имеют похожую структуру, что порождает мысль о радиообмене между двумя станциями. Притом, отвечающий передатчик передвигается с севера на юг вдоль шведского побережья. Последний раз он зафиксирован в районе города Сундсвалль, предполагаем его следующее появление в эфире через три – четыре дня в окрестностях Сёдерхамн. Если это корабль, базирующийся на Исландии, возникает ряд вопросов. Почему он исследует берега, столь удалённые от базы? Ведь шхеры Норвегии более перспективны и близки. Есть причина их избегать? Да, радиообмен Ковчега, Прибежища и наших мобильных передатчиков весьма активен. Сведения о наших победах и их география передаются в открытом эфире. Запеленговать наши базовые станции со стационарной и подвижной платформы – на наш взгляд, есть основная задача вероятного противника. Вспомогательная задача – поиск людей и ресурсов. Конечная цель неизвестна, но организация связи свидетельствует о желании сохранить скрытность. Теоретическая вероятность угрозы со стороны наших визави – восемьдесят семь процентов. В дополнение, два раза обнаружены крайне слабые сигналы на стандартной частоте радиовещания из района Карпатских гор. Информативная часть недоступна пониманию по причине большого расстояния и малой мощности передатчика. Однако, эти передачи появлялись в эфире в одно и то же время и длились не менее тридцати минут. Слово "Карпаты" упоминалось в документированных текстах одиннадцать раз во второстепенном контексте. Фраза "Почему я не уехал на Карпатскую базу" еле слышно прозвучала в записи, сделанной в камере смертников в ночь перед казнью руководителей Уральского бункера. Имя автора выяснить не удалось. Для уточнения радиосигналов не помешала бы авиационная экспедиция, но обсуждение такого рода задач не входит в нашу компетенцию. Благодарю за внимание.
Над Скандинавским полуостровом летал "Руслан", снабжённый мощной "глушилкой" для всех возможных диапазонов радиоволн. В оговоренное время аппаратура выключалась на несколько секунд для обеспечения оперативной связи союзников, затем снова подавляла эфир диким гулом. Мы блокировали связь неизвестного корабля в Балтике. Чтобы не зря тратить время, наш гигант забросил несколько "посылок" на малодоступные с берега прибрежные отмели. Они предназначались для "Чайки". Первую остановку мы с Хуаном сделали на севере Ботнического залива. Вторую – на островах Райпалуото. Третья порция горючего ждала нас на островах Оланд. Там мы и дождались темноты. Наш "толстый брат" произвёл крайне осторожную дальнюю высотную разведку. Судно около ста метров, по очертаниям гражданское. Медленно перемещается от шхеры к шхере в южном направлении. Последние две ночи они провели на берегу у костров.
Взлетаем. В сотне миль к западу барражирует заправщик с десантом на борту, рядом с ним – два штурмовика. Монах и Лютый лично ведут боевые машины. Это мой эскорт. Целых два подполковника! Вот какая важная птица твой муж, любимая. Чего только не лезет в уставшую голову. Парим на высоте две тысячи футов. Под нами – корабль на якоре. Сухогруз прибрежного плавания, всего тысячи четыре тонн водоизмещения. Кормовая надстройка, мачта увешана гирляндой антенн, что-то их многовато. Грузовых кранов нет. На палубе – никого, освещение выключено. Напрасно прилетели штурмовики, это не то, чего мы опасались. На берегу у костра – десять человек. Мирно ужинают, резиновая лодка у прибоя. Идиллия.