Эклетика. Часть первая. Полуденные тени

Kitty Lui

Очередная волна окатила девушку с головой, и когда Китти сумела открыть глаза, то поняла, что русалка, создание Тьмы, смотрит прямо на неё, замерев в паре метров от бочонка. Виднелась только непропорционально большая голова с ярко-синими демоническими провалами вместо глаз. В них совсем не было радужки, цветной зрачок разросся так, что глаза напоминали бездушные блестящие стёклышки. Таковы глаза всех обитателей Синааны. Китти, сглотнув, прохрипела что-то вроде приветствия, хотя знала, что её не поймут. Услышав человеческую речь, русалочка вновь скрылась в воде, взметнув широким перепончатым хвостом.

«А ведь они хищники», — внезапно подумалось Китти. В детстве мать часто стращала

ее рассказами о подлости существ Синааны.

Но девушка устала настолько, что сил на испуг просто не нашлось. Она вновь опала щекой на бочонок. Ног Вилариас не чувствовала совершенно, рук тоже. Любой другой на её месте уже отправился бы к праотцам. Китти зачем-то стала вспоминать многочисленные случаи в своей жизни, после которых она обязана была умереть, как вдруг русалка выплыла прямо перед ней. Безносое большеглазое создание с перепонками между пальцев. Они были похожи на людей и выглядели так, будто над ними надругался всевышний разум. Китти молча уставилась на неё. Интересно, умеют ли русалки говорить? Может быть, она сможет её вытащить из течения? Они ведь как-то пересекают его. Китти, поморщившись, приподняла руку и протянула в сторону существа.

Русалка, испугавшись, отплыла обратно.

— Пожалуйста, — выдохнула Китти, распластавшись по бочонку. Волна вновь окатила её. Девушка выплюнула воду, попавшую в рот. Бочонок начал переворачиваться, но Китти насилу его удержала, найдя в себе какие-то нечеловеческие силы. — Пожалуйста, — повторила она, думая, что ещё немного и она поверит в Бога. Внезапно гребень волны, непривычно сильный и в то же время ласково-осторожный, подхватил её и бросил вперёд, прямо к скользкому хвосту. В руку сразу впились острые когти. Серое небо внезапно сменилось тьмой, разрезаемой редкими пузырями. Китти поняла, что её тянет на дно. От холода, казалось, должно было остановиться сердце, было больно открывать глаза, но она это сделала: зеленохвостая русалочка тянула её вниз за руку, в самое дно пролива, куда никогда не проникал луч света. Девушка попыталась вырваться, выдернуть руку, но сил не хватало. Неужели она в самом деле думала, что создание Тьмы спасёт жителя Света?

Вот и всё…

Внезапно её толкнуло куда-то вбок. Китти очнулась, её чуть подняло вверх. Около зеленохвостой завертелась ещё одна русалочка, искристо-голубая. Вода около них забурлила: создания тьмы дрались, дрались страшно, как закоренелые враги. Девушку же снова потащило по течению на юг. Она видела, как через пару метров справа наступают спокойные воды Аэрмиссе. Девушка попыталась хотя бы продвинуться в их сторону, но холод окончательно сковал все мышцы. Китти стала безвольным тряпичным лоскутом в водах течения северного океана.

Её снова потянуло на дно, в толщу воды, и если бы она могла чувствовать свою руку, то поняла бы, что волочит её за собой искристо-голубая русалочка, расправившаяся со своим сородичем. Китти закрыла глаза. Хотелось закрыть их навсегда. Даже то, что держало её на плаву все прошедшие часы, крепость Палаис-иссе и родство с величайшей фамилией Империи, угасло, уступив бесконечной усталости и апатии. Воздуха в легких почти не осталось. Надо просто открыть рот, позволив воде хлынуть вовнутрь, и ставшее бесконечным страдание закончится. Наверное, лучше так, чем быть съеденной заживо. Свет над головой отдалялся, уходил от неё, рассеивая лучи в расплавленном тёмном серебре воды.

Русалочка тянула её на север, искусно идя против течения. Холод хлестал девушку по лицу. Она всё ещё была над водой. Китти не могла понять, где находится, вокруг была лишь темнота и шум волн. Изредка раздавался плеск хвоста русалки, бивший рядом. Китти всё ещё не чувствовала онемевшего тела, но в сознание с трудом пробилась

мысль, что её влекут через силу течения, держа за руку. Она то поворачивалась на спину, то на бок, глотая соленую воду, с мокрыми прядями, что закрывали глаза, облепив лицо.

От внезапной ударной волны её выбросило из течения, и Китти оказалась в теплых водах Аэрмиссе. Кожу закололо, возвращая к жизни. Свет начал приближаться к ней, окрашивая мир вокруг в солнечные блики. Когда грудная клетка, казалось, была готова разорваться от недостатка кислорода, Китти, из последних сил взмахнув руками, вырвалась из водного плена. Больше её никто не держал: она так и не поняла, что произошло. Китти не верила, что её отпустили просто так, но случаем нужно было воспользоваться. Аэрмиссе заливал свет, стояла тишина, в нём не было волн. Вспомнив о русалочках, девушка огляделась, обнаружив, что барахтается в водах одна, и неуклюже развернулась лицом к берегу, что виднелся вдалеке, направилась к нему. Чуть правее белели стены Каалем-сум. Тёплая вода держала её, давала новые силы. Болела только рука, исполосованная когтями русалок. К счастью, ей, обладательнице серебристой крови, обращение не грозит.

Оказавшись на песке, Китти распласталась на спине, вперив остекленевший взгляд в тучи, растягивающиеся грязным рваным полотном над городом. Была ли это удача? Ее собственная жажда жизни? Или же чья-то воля, злая или добрая? Вилариас не знала ответа. На побережье было тихо, пугающе тихо: Китти, заставив себя приподняться, развернулась в сторону города и сразу же с облегчением упала обратно. Он был цел. На миг ей показалось, что она опоздала и Синаана уже захватила устье Нойры.

Почему-то только сейчас пришло осознание того, что война началась вновь. Скучала ли она по ней? Возможно. Война вернулась, уничтожив команду одного из старейших кораблей Империи Света, убив капитана Онду (почему-то Китти была уверена в этом) и Мидната. Она не жалела о них. После стольких дней жизни Китти научилась ценить смерть. Она предпочла бы присоединиться к ним, если бы не существовало одной причины, по которой девушка должна была остаться в живых. Воспоминание об этой причине заставило безотчётно улыбнуться. Китти не знала, сколько лежит на этом пляже, разглядывая небо, и очнулась только тогда, когда солнце окончательно скрылось за тучами. Стало холодно.

— Эй, ты! — внезапно раздалось сзади.

Девушка обернулась. В паре шагов от неё, на камнях набережной, стоял молодой, даже юный мужчина в белом плаще с серебристой вышивкой и алебардой наперевес. «Алебарда? — подумала Китти про себя. — Неужели Михаэль до сих пор не может понять, что они бесполезны?». Это был гвардеец Каалем-сум. Личная рота из двухсот человек, созданная только для того, чтобы радовать очи правителя города, падкого на красоту. Сейчас, за отсутствием Михаэля, они радовали глаза прохожих, патрулируя улицы. Изящные латы с причудливым орнаментом, отглаженный плащ, блестящие сапоги — всё это действовало на умы жителей города как успокаивающее лекарство. Вкупе со смазливыми лицами и прилизанными волосами гвардейцы обладали обширнейшими полномочиями, позволявшими им выглядеть как ангелы правосудия. Умом же они обычно не блистали.

— Ты кто такая?

«Лучше бы тебе не знать, кто я такая», — подумалось Китти. Она встала. Девушка наконец смогла почувствовать собственные ноги. Удивительно, почему она не отморозила их в водах течения Риорре, рассказы с таким финалом были популярны в Империи Света. Обувь она скинула ещё у корабля, плащ тоже, из одежды осталось только обтрёпанное платье, едва скрывавшее фигуру. Обруч слетел с головы вместе с капельками хрусталя на ресницах. Впрочем, Китти было всё равно. Она, спокойно сложив руки на груди, сказала: