Экономические провалы
Шрифт:
Почему все кожи не обделывать дома? В России корье и руки дешевле. И почему из обрезков от них не вырабатывать клей при самых кожевенных заводах?
Почему бы не отправлять за границу хотя половину сала в стеарине и свечах?
Почему бы пеньку и лен не очищать дома от всех грубых веществ и не отправлять за границу то и другое в обделанных волокнах и канатах, а остатки не употреблять на выделку писчей бумаги? Теперь эти остатки валят в Малороссии на дороги, где нет проезда от грязи. Никто не хочет подумать о том, что из того,
Почему бы все обрывки от веревок не скупать на местах и не составить из этого статью отпускной торговли? Все это в Англии покупают наподхват.
Почему не идти дальше в этом деле, и не выделывать из этих обрывков пеньковый хлопок для тканей?
Почему бы единственное пространство частных лесов (1.200.000 десятин), находящееся по рекам Ветлуге и Унже и составляющее запас для всей приволжской и южной России, не приобрести в одни руки, чтобы прекратить существующее теперь безобразное истребление этого государственного богатства, и, разделив лес на множество участков, вырубать каждый год только один участок, дабы запас никогда не истощался?
Почему бы гниющие при казенных винных магазинах северных губерний, например в С.-Петербурге, дубовые бочки из-под спирта не скупать, не переделывать на бочки другой формы, какой они нужны за границей, и не отправлять туда, где, по неимению леса, бочки ужасно дороги? Почему бы для помещения в пустых бочках не приготовлять, для зажигательных спичек, дерево, которое у нас ничего не стоит?
Почему бы не выхлопотать разрешения устраивать фабрики для выделки этих спичек на употребление внутри России со взиманием дешевых бандеролей, а то теперь каждый раз добывание огня есть отступление от закона?
Почему бы в Иркутске, где люди ходят по железу, не завести выработку его, чтобы не возить туда гвоздей и прочих железных вещей с Уральского хребта за четыре тысячи верст?
Почему бы не исчислить, сколько живущим на Печоре, приблизительно десяти тысячам голодающего теперь народонаселения, нужно хлеба, соли и других необходимых жизненных припасов, и не отправлять их каждогодно для того, чтобы все это променивать на оленьи шкуры, которые, по Печоре, стоят полтора рубля за штуку, а в Европе впятеро дороже?
Почему бы не снабжать хлебом и все прибрежье Белого моря, получая за то сельди, семгу и треску? Там за пуд хлеба дают десять пудов рыбы: так велик ее улов и так велика нужда в хлебе!
Почему бы не подумать об устройстве, на устье Печоры и в Онежской губе, завода для выделки рыбьего жира и клея? Ведь там в известное время столько появляется белуг, что и на лодке нельзя проплыть.
Почему бы не приготовлять стерлядь герметически и не снабжать ею Россию и Европу из тех мест, где эта рыба аршинной меры по одному рублю за штуку?
Почему бы из вологодских и других, никому не нужных
Почему бы не вводить освещение городов газом, вместо чуть-чуть теперь мигающих масляных фонарей?
Почему бы не просить разрешения правительства употребить беспошлинно все пни в казенных землях на выкурку или выгонку смолы и тем самым очистить землю для устройства полей? Не говоря о дальних местах - около самой Николаевской железной дороги, какой безобразный вид имеют все земли от торчащих в них пней, препятствующих обработке земли.
Почему бы с некоторыми небогатыми землевладельцами не войти в условие насчет дренирования их полей, на известное число лет, с тем чтоб урожай по лучшему году принадлежал владельцам земли, а излишество делить пополам? Эта опыты лучше всяких словесных и письменных убеждений заставили бы всех заняться устройством дренажа.
Почему бы не подумать о применении паровых машин к земледелию?
Почему бы не подумать о наших старушках, кои вяжут нитяные чулки почти без всякого вознаграждения за труд? А эти чулки и носки гораздо прочнее машинных и считаются за границей редкостью, значит их надо скупать и посылать.
Почему не образовать в Москве и С.-Петербурге магазины народного рукоделия, которое теперь не только не дает выгод и оживления тем селам, где существует, но даже просто пропадает без вести, а между тем многие предметы выработала сама жизнь своим природным умом? Вот их названия:
В посаде Александровске Московской губернии детские игрушки.
В Арзамасе шитье золотом и серебром по бархату.
В Архангельске разные вещи из слоновой кости.
В Великом Устюге черневая работа из серебра.
В Белебее маленькие козлиные шкурки, для выделки лайки на перчатки, на которые теперь употребляется в России исключительно привозная лайка.
Романовские лучшие дубленые овчины, кои на месте стоят 5 руб. за тулуп, а у модных портных за детский тулупчик платится по 20 руб.
Валдайские колокольчики.
Вязниковские салфетки и скатерти.
Екатеринбургские изделия из богатого и разнородного собрания сибирских камней.
Оренбургские шарфы и платки, приготовляемые казачками из козьего пуха, похожие на кружевные мантильи.
Торжковское шитье по сафьяну.
Казанские узорчатые сапоги.
Мценские кружева из ниток, балахнинские из шелка.
Курские шерстяные кушаки.
Нижегородские непромокаемые, валяные из шерсти, то есть целебные, без всяких швов, пальто.
Балахнинское непромокаемое дубленое полотно, весьма удобное для лагерных палаток, потому что непромокаемое.
Макарьевские валяные из шерсти сапоги и калоши.
Вятские деревянные изделия из капа.
Великоустюжские шкатулки и прекрасно-окованные ларчики.