Экономка с прицепом для Генерала-Дракона
Шрифт:
Пелагеша бежит стремительно и весело, возможно, ещё даже не заметив, что ждёт её впереди.
Служанка пытается её догнать, но, едва ли у неё это получится вовремя.
Сердце замирает, в один миг становится колюче-холодно и уже всё равно на любые приличия. Они же сейчас зашибут моего ребёнка!
И я срываюсь вперёд, наплевав на то, что могу разбить лоб о барьер.
Но паутинки магии света императора разрываются и ощущаются на коже тонкими порезами. Боль пронзает тело,
Дальше меня обжигает огнём генерала Дика и смертельной тяжестью Алана. Чувство такое, будто бы мясо отходит от моих костей.
Но я продолжаю бежать к Пелагее. Сквозь удушающую магию, сквозь драку, сквозь боль… Обогнув мужчин, оказываюсь между ними и дочерью.
Бросаюсь к ней, обнимаю, падаю на колени, закрываю её собой.
Сжимаю крепко-крепко. Слёзы сами собой катятся по щекам. Звуки драки позади стихают, становится жиже и концентрация магии в воздухе, а потом она и вовсе сходит на нет…
Но меня всё ещё колотит, слёзы не получается скрыть, я слишком сильно переволновалась.
Куда, куда она бежала? Зачем? Разве я не просила оставаться в комнате и ждать, когда я вернусь с едой? А что если бы её не заметили и пришибли? Что тогда?
Я не ругаюсь на неё, хотя, наверное, не смогла бы удержаться, если бы у меня были на это силы.
— Мамочка, что такое? — удивляется Пелагея. — Тебя не было всё, а у меня в животе урчало страшно… Я побежала, чтобы встретить тебя, Гилмор погналась за мной…
— Пожалуйста, дочка, — голос дрожит, — никогда больше так не делай. Не выходи из комнаты без моего разрешения. Замок — очень опасное место.
— Но… всё всегда было хорошо, — она всхлипывает, я чувствую, что вот-вот заплачет, поэтому стараюсь поскорее взять себя в руки и не пугать её ещё больше. — Мама… у тебя лицо в крови.
— Ничего страшного, это пустяки… Всё уже нормально.
Как же унять бездумное колотящееся сердце? Как ему-то объяснить, что ничего страшного не случилось?
Из тончайших порезов на лице, шеи и руках и вправду выступают капельки алой крови.
Я очень надеюсь, что не развалюсь на маленькие кусочки и не буду похожа на салат «Оливье» в следующую секунду.
Кто-то кладёт тяжёлую ладонь на моё плечо.
— Я бы ни за что не навредил ей, — говорит Алан с какой-то суровостью в голосе, будто бы я обидела его своим недоверием. — Я заметил её сразу же.
Всхлипываю беззвучно. Могла бы сказать, что он всё ещё колотил Дика, когда моя дочь была совсем рядом, но лучше промолчать.
Всё равно я сама виновата.
Мой ребёнок — моя ответственность.
Я всегда только хотела, чтобы она была в безопасности.
И оттого, что это до сих пор не так, очень больно.
Нужно прилагать
— Что здесь происходит? — кричит Дик, который больше похож на отбивную. Да и Алан выглядит не сильно лучше, но я специально его не рассматриваю. Не хочу, чтобы сердце страдало и обливалось кровью ещё сильнее.
Знаю, что раны на нём затягиваются быстро.
И уже не раз видела его не в лучшем состоянии, но…
Всё равно очень больно.
— Алан, — продолжает пытаться вникать рыжеволосый Дик, — это что твой ребёнок? Так бы и сказал, что она мать твоего бастарда. Я откуда знал? Чего так психовать-то? Как будто в первый раз…
— Заткнись, — обрывает его мой господин, — иначе, видят боги, я убью тебя.
— За что?! — рычит он и будто по новой заводится. — Из-за этих? Это ж даже не мальчик…
Не знаю, не продолжилась бы драка, если бы не вмешался император. Светловолосый, сдержанный, красивый и холодный. Он оказывается рядом и произносит с усмешкой:
— Ты не видишь что ли, что они попаданки? Во вражеской деревне, уже, разумеется, нашей деревне, нашему дорогому генералу преподнесли трофей — попаданку-наложницу и ещё одну про запас. Так ведь было, Алан?
Они все стоят над нами, я не могу унять дрожь, продолжаю обнимать дочку так, чтобы скрыть её от лишних любопытных взглядов.
— А…. — чешет затылок Дик. — Ну так конечно… Если бы я знал, то спросил — правильно она говорила. Но я не знал! Подумаешь… экономка… И почему она так назвалась? Сама виновата!
— Потому что она экономка, — рычит Алан. — Я нанял её следить за замком, она прекрасно справляется.
Император выгибает тонкую бровь.
— Нанимать попаданку, которая и без того принадлежит тебе? Да ещё и экономкой? Какое… расточительство.
Следом за императором в нашу странную компанию пытается влиться и та самая девушка, что, кажется, совсем скоро станет моей госпожой.
Она касается плеча Алана. Окровавленного плеча. Бледнеет, заглядывает ему в глаза.
— Вы в порядке, генерал? Разве можно в мирное время так себя вести? Да ещё и без повода…
Она бросает на нас с дочерью брезгливый взгляд.
Демонстративно.
— Леди Элиза, — с нажимом произносит Алан, — разве не очевидно, что вам нельзя здесь находиться?
— Это почему же? — возникает она. — Я попала сюда случайно, а тут такое… Как я могла просто уйти? Вам больше по душе безразличие, генерал?
Это укол в мою сторону? Леди, рекомендованная самим императором, соревнуется с какой-то экономкой? Безродной, да ещё и с ребёнком, что в этом мире означает, что хороший брак мне точно не светит. У Золушки мышки были, а не дети.