Экспансия - 1
Шрифт:
В о п р о с.– Фамилия вашего сотрудника?
О т в е т.– Кажется, Краузе.
В о п р о с.– Не помните точно?
О т в е т.– У меня были тысячи сотрудников... По-моему, Краузе... Итак, мы прибыли в Цутфен, там меня ждал большой черный <бьюик>, в котором сидел человек, представившийся капитаном Бестом из английской разведки. Он пригласил меня в свою машину, мой сотрудник поехал следом; Бест оказался прекрасным, располагающим к себе собеседником, тем более он был скрипачом, я музицировал с детства, поэтому у нас очень скоро наладился вполне дружеский контакт. О деле он не говорил до тех пор, пока мы не встретились с майором Стевенсом и лейтенантом Коппенсом. Я сообщил им, что действительно представляю оппозиционную группу, которую возглавляет видный генерал, имя которого по понятным причинам я не могу открыть. Наша цель смещение Гитлера. Моя задача - узнать позицию Британии: станет ли Лондон поддерживать контакт с новым правительством, контролируемым генеральным штабом вермахта?
_______________
'Д а у н и н г - с т р и т - резиденция английского премьер-министра.
В о п р о с.– Почему вы должны были провалиться?
О т в е т.– Потому что при подготовке операции я уделял максимум внимания профессору де Крини, считая своего сотрудника вполне квалифицированным разведчиком, но когда начался обыск и нас заставили открыть портфели, я к своему ужасу увидал у моего человека упаковку аспирина со штампом <главного санитарного управления СС>. Счастье, что мой саквояж был уже досмотрен, я улучил момент, пока обыскивали де Крини, и съел эту упаковку.
В о п р о с.– Сильно потели?
О т в е т (смех допрашиваемого).
В о п р о с.– Что было дальше?
О т в е т.– По прошествии часа пришли Стевенс и Бест, сказали, что спутали дорогу. Прямо из полиции они забрали нас в дом Беста, где его очаровательная жена, прекрасная художница, дочь генерала Рееса, устроила ужин. Разговор был дружеским, стол прекрасным (я никогда и нигде не пробовал таких изумительных устриц), атмосфера - располагающая к откровенности. Правда, наш агент Ф-479, также приглашенный на ужин, очень нервничал, и мне казалось, это было заметно всем, сидевшим за столом. Де Крини вел себя прекрасно, он приковал к себе всеобщее внимание, сказался его австрийский лоск и шарм, хозяйка была в восторге от <старого господина>. Тем не менее я чувствовал на себе постоянный изучающий взгляд Беста; когда я вышел в туалет, он неслышно прошел за мною и спросил: <Вы всегда носите монокль или временами?> Назавтра мы были приглашены на конспиративную квартиру британской секретной службы, которая работала в Голландии под прикрытием фирмы <Ханделс Диинст Феер континент> на Ниуве Уитлег, пятнадцать. Там мы обсудили все основные позиции.
В о п р о с.– Какие именно?
О т в е т.– После того как генералы <свергают> Гитлера, мы объявляем о мире с западными державами, даем независимость Польше, Австрии и Чехословакии, возвращаемся к системе золотого стандарта в экономике, но со своей стороны просим рассмотреть в положительном плане вопрос о передаче Германии ее колоний, отторгнутых в результате Версальского мира. <Это необходимо потому, - подчеркнули мы, - что немцы остро дискутируют вопрос о жизненном пространстве и вместо аннексий Гитлера было бы целесообразно поддержать наш режим, вернув немцам утраченные заморские земли>. Бест и Стевенс согласились с нашей точкой зрения, предложив рассмотреть возможность провозглашения <мандатных территорий>. Майор Стевенс связался по телефону с Лондоном и сообщил нам, что окончательно этот вопрос будет решен во время наших переговоров с лордом Галифаксом, из министерства иностранных дел империи... Мы получили код на радиостанцию британской секретной службы и специальный номер <О-Н-4> в Гааге. Была достигнута договоренность, что я вместе с
В о п р о с.– Кто именно сказал вам эту фразу?
О т в е т.– Я сейчас не могу вспомнить, кто именно произнес эти слова.
В о п р о с.– Вы намеренно избегаете давать точные ответы?
О т в е т.– Я как раз стараюсь быть предельно точным в своих показаниях.
В о п р о с.– При каких обстоятельствах эта игра с Лондоном, задуманная, по вашим словам, Гейдрихом, претерпела изменение?
О т в е т.– Я как раз и иду к этому. Я очень нервничал, поскольку Гейдрих прервал со мной контакты, то и дело звонил ему в бюро, опасаясь потерять связь с английской секретной службой. В разведке всякая затяжка подозрительна, комбинацию надо работать стремительно...
В о п р о с.– Это ваша точка зрения? Или же таков был метод работы СД?
О т в е т.– Это моя точка зрения и мой метод. К сожалению, в СД мой метод не встречал должного понимания. Даже Гейдрих опасался принимать самостоятельные решения, он всегда старался заручиться поддержкой Гиммлера, а тот, в свою очередь, ничего не предпринимал, не обсудив дело с фюрером, который очень увлекался работой разведки. Поэтому мы теряли драгоценное время и упускали инициативу. Фюрер далеко не так часто принимал Гиммлера, как это кажется, он тогда много времени уделял изучению архитектурных проектов Шпеера, следил за тем, что происходило в кино, внимательно наблюдал за литературой и живописью, тщательно готовил конспекты своих выступлений перед нацией.. Поэтому решение вопроса с игрой против Стевенса и Беста затягивалось, окончательного одобрения фюрера все еще не было, но я - на свой страх и риск - нашел крупного фабриканта, который согласился поехать со мной в Голландию в качестве главы <оппозиции>, и начал с ним репетиции...
В о п р о с.– Как фамилия этого человека?
О т в е т.– Это вполне уважаемый господин, который не был членом партии и не состоял в СД...
В о п р о с.– Он был вашим агентом?
О т в е т.– Такого уровня людей мы не привлекали в агентуру. Он был моим добровольным помощником.
В о п р о с.– Значит, он поддерживал режим Гитлера?
О т в е т.– Тогда все поддерживали режим Гитлера.
В о п р о с.– Как фамилия этого промышленника?
О т в е т.– Доктор Вестрик.
В о п р о с.– Это тот доктор Вестрик, который посетил в США в качестве европейского представителя ИТТ?
О т в е т.– Нет. Его родственник.
В о п р о с.– Вестрик из ИТТ был вашим агентом?
О т в е т.– В том смысле, как вы ставите вопрос, не был. Он выполнял личные поручения Гиммлера и Риббентропа.
В о п р о с.– Чьи поручения он выполнял чаще?
О т в е т.– Чаще он работал на Риббентропа.
В о п р о с.– Продолжайте.
О т в е т.– Девятого ноября я принял снотворное - из-за нервного напряжения, вызванного странным молчанием Гейдриха, разыгралась бессонница - и уснул очень рано, в десять часов. В полночь меня разбудил телефонный звонок. Я не понял, кто звонит в такое время, и сердито спросил, какого черта меня будят и кто посмел это сделать. Вежливый голос сухо ответил, что посмел это сделать <рейхсфюрер Гиммлер... Я звоню вам из поезда Гитлера, только что мы узнали о покушении на фюрера в пивном подвале <Бюргерброй>, множество ветеранов движения убиты и ранены. Ясно, что это работа британской секретной службы. Вы должны прекратить свою игру с Бестом и Стевенсом, а вместо этого обязаны выкрасть их обоих. Ясно?> <Ясно, но...>– <Никаких <но>!– отрезал Гиммлер.– Это приказ фюрера, который не подлежит обсуждению>. Через два дня было организовано похищение Беста и Стевенса в Венло, возле границы, где я уговорился ждать их в кафе; наши машины сбили пограничный шлагбаум, а люди Мюллера вытащили из <бьюика> Стевенса и Беста; лейтенант Коппенс, оказавшийся работником голландского генерального штаба, был убит во время перестрелки...
В о п р о с.– Кто планировал похищение?
О т в е т.– Я выполнял приказ Гиммлера.
В о п р о с.– Считаете ли вы, что покушение на Гитлера в <Бюргерброе> было специально подстроено Гейдрихом или кем-то иным из СД?
О т в е т.– Этот вопрос занимал меня многие месяцы... Однако до сих пор я не могу дать определенного ответа...
В о п р о с.– Вы участвовали в расследовании покушения?
О т в е т.– Да.
В о п р о с.– Изложите.