Экспедиционный корпус
Шрифт:
Поручик сначала вылупился на Михаила глазами по пять рублей от изумления, потом до него дошла вся опасность и от следующей желающей его поцеловать мамзели, он принялся отбиваться руками и чуть ли не ногами, между делом пытаясь лихорадочно оттереть носовым платком с лица помаду.
В конце концов французов удалось оттеснить и полк продолжил марш. Так, провожаемый ликующим населением, бригада прибыла в расположенный рядом с Марселем лагерь Мирабо, обнесенный каменной стеной с массивными железными воротами.
7
Но
Продолжался этот бардак порядка часа, пока наконец подоспевшие полицейские не оттеснили всю эту восторженную до помешательства братию, что перепилась собственного вина от стен лагеря, дав наконец солдатам нормально устроиться в бараках-казармах и отдохнуть.
Для офицеров естественно подготовили условия получше.
— Сегодня и завтра отдыхаем, — сказал генерал Лохвицкий. — Сегодня только разгрузят наши пароходы, а завтра имущество загрузят на паровозы…
Все понятливо кивнули. Помимо солдат везли всякое имущество бригады вплоть до собственных полевых кухонь.
Офицеры поняли генерала об отдыхе весьма своеобразно и начиная от поручика и выше, тут же всем скопом свалили в Марсель, где устроили грандиозную попойку в «старом квартале».
Климов, видя такое дело, тоже выбрался в город, подумав: «При желании можно свалить хоть сейчас…»
Искушение было велико, но делать это именно сейчас не стоило. Без значительных средств далеко не убежишь, а идти на дело, когда полиция на усиленном режиме службы верх безрассудства.
Бухать с остальными Михаил не стал и осмотрев доступные достопримечательности до сумерек, вернулся в лагерь, где оказался самым старшим офицером если не считать заявившегося в лагерь военного агента Игнатьева Алексея Алексеевича с каким-то кавказцем в звании ротмистра, что пытались наладить кормежку личного состава.
Офицеры после вчерашней затянувшейся попойки и легкого опохмела под вечер двадцать первого числа шумели, активно обсуждая устроенную русским частям встречу и лишь Михаил, взяв стул пристроился в темном уголке, взяв бокал вина и медленно его попивал. Но как ни пытался он изобразить из себя невидимку, его конечно же не оставили в покое, особенно учитывая его совсем не восторженное поведение, и конечно же потребовали пояснений.
— А вы почему столь хмуры Михаил Антонович?! — докопался до него слегка перебравший вина командир первой роты первого батальона капитан Генроз.
— Я не хмур, Виктор Францевич.
— Как же не хмуры?! Вот, сидите тут как Кащей и зыкаете темным глазом…
— И правда, господин штабс-капитан, — поддержал капитана Генроза, еще один офицер, полковник Лисовский, военный прокурор при особой бригаде в котором видимо из-за профдеформации личности проснулся профессиональный интерес к нетипичному поведению «подозреваемого». — Что это на вас нашло?
«Вот блин, и смотрит падла, словно я уже совершил какое-то преступление, — мысленно хмыкнул Михаил. — Так вот, я еще пока только раздумываю над этим…»
Наездом этой парочки заинтересовались прочие офицеры и выжидательно уставились на Климова. Мысленно сплюнув, он ответил:
— А чему я собственно должен радоваться господа?
—
— Восторг местных, я понять могу, — перебил какого-то младшего офицерика Михаил. — Особенно мужиков. Как они отдаривались паршивого качества винцом, сигаретами да шоколадками за то, что мы и наши мужики поедут вместо них на фронт подыхать да дышать ядовитыми газами коими нас конечно же попотчуют германцы. Я даже могу понять восторги женщин, ведь опять же мы, а не их мужья, братья или отцы поедут на всю туже войну, где не по ним будут стрелять из пулеметов и накрывать «чемоданами» разрывая в ошметки. Да, они нам искренне благодарны за то, что именно мы будем подыхать вместо них. Как не так давно вместо них подыхали какие-то индусы, а когда те кончились, привезли негров из Западной Африки, а когда и они кончились привезли негров из Восточной Африки, а когда и они закончились, привезли индокитайцев, таких смешных узкоглазых ребят в соломенных шляпах, а когда и они закончились… угадайте с трех раз, кого привезли подыхать вместо жабоедов? Правильно господа! Нас! Вот я и думаю, а кем мы тогда являемся на фоне всех этих сипаев из французских колоний? Не таким же сипаями? Мне вот интересно, их встречали с таким же размахом и радостью на улицах?
Офицеры начали недоуменно и хмуро переглядываться о чем-то вполголоса заговорив между собой.
— Вы пьяны, господин шабс-капитан, и говорите глупости, — произнес ледяным тоном полковник Щолоков Иван Иванович, начальник штаба бригады. — Мы не сипаи, а выполняем союзнический долг!
— Именно, господин полковник! Именно! Долг! — распалился Михаил Климов. — Россия так должна Франции, как земля крестьянину, что решила расплатиться всеми нами! Нехай, бабы еще нарожаютЬ…
Михаил уже понял, что сорвался, говорит что-то не того, не тем и не там, но остановиться уже не мог. Да и зачем? Все равно скоро свалит отсюда, так что можно напоследок резануть правду-матку, выплеснуть весь негатив копившийся в нем все это время. А то видеть все эти наивно-восторженные рожи было просто невыносимо.
Так что, демонстративно сделав глоток из бокала, пока полковник от возмущения хватал ртом воздух, продолжил:
— Вот эти все буржуа, что так радовались нашему прибытию и были нам благодарны за то, что станем подыхать вместо них… а скажите мне, а точнее ответьте себе на вопрос, а насколько далеко распространяется эта их благодарность по отношению к России? Или дальше сифилисного поцелуя и корзинки с печеньем, — кивнул он на вазу такого подаренного печенья, — да бутылки с вином дело не дойдет?
При словах о поцелуе вздрогнул поручик Бодько и рефлекторно потер губы рукавом кителя.
— Ведь часть из них владеет облигациями госдолга России. Так ли далеко распространяется их благодарность, что может они порвут все эти бумажки? Ах нет?! Ну конечно же нет! Благодарность благодарностью, а деньги деньгами. Как говорят у нас, дружба дружбой, а табачок врозь! Вот и получается господа, что мы не только будем лить за них свою кровь, но они выжив за наш счет, с России еще будут дополнительно тянуть деньги в качестве дивидендов по этим облигациям. Может ответит мне, сколько сотен миллионов рублей реальным золотом Россия платит только по процентам? Хорошо устроились лягушатники, вы не находите? И подумайте еще над вот чем, нас ведь поставят не на второстепенный фронт, туда они, надо думать, собственных граждан отведут, что для них гораздо ценнее пришлых и которых можно не жалеть.