Эксперт № 16 (2014)
Шрифт:
Никита Токарев:
— Мне нравится, что этот дом хорошо «сел» в этом месте в градостроительном смысле. Перед ним изящный треугольный сквер. Получился маленький кусочек Европы. Но в то же время дом открыт городу широкой дугой своего фасада, организует вокруг себя городскую среду. Жители дома охотно смотрят наружу, в сквер обращены гостиные, виды на улицу становятся неотъемлемой частью интерьера. Дом демонстрирует себя и своих обитателей через остекленную галерею первого этажа. Жильцы не прочь погулять — иначе зачем им сквер, они воспринимают окружающую среду как более дружелюбную и, не ровен час, отважатся выйти в соседний переулок. Дом в Молочном можно сравнить с усадьбой, встроенной в городскую ткань, но «приподнятой» над нею за счет курдонера. Дом качественно построен, что очень редко бывает в Москве.
Велосипед
На что делаете ставку? — Мы знаем, как производить качественный конечный продукт. Мы небольшие, поэтому очень быстро подстраиваемся под нужды рынка и новые стандарты.
figure
/figure
Основатель:
Дмитрий Нечаев, 29. МГИМО, доп. обучение в университетах Италии и Франции; Олег Костиков, 45. несколько высших, включая MBA
Сфера деятельности:
производство индивидуального спортивного снаряжения
Стартовые вложения:
100 тыс. долл.
Срок окупаемости:
не указан
section class="box-today"
Сюжеты
Эффективное производство:
Мастодонт в вечной мерзлоте
Самоуничтожение микросхемы
Куй железо, пока оно есть
/section section class="tags"
Теги
Эффективное производство
Легпром
Долгосрочные прогнозы
/section
«Мне нравится создавать. Нравятся ощущения, когда из чертежа появляется осязаемое изделие, которое можно потрогать. Самые крутые для меня — архитекторы. Представьте: Норман Фостер придумает фантастическое здание, а потом может приобнять за угол уже построенное — 800 метров высотой», — говорит Дмитрий Нечаев . Он несколько лет поставляет клиентам по всему миру эксклюзивные титановые велосипеды — Triton Bikes. Индивидуальные, именные, идеальные, как пошитые на заказ костюмы, и фактически вечные. Стандартный велосипед живет при активной эксплуатации года четыре. Эти же и через 20 лет, по словам производителя, будут такими же, как в день получения: без единой царапины, следов коррозии, на них не сотрется краска. К тому же благодаря эластичности материала и особенностям конструкции такая машина гасит неровности дороги, щадя спину седока. Если сравнивать с авторынком (а производство байка «от Нечаева» напоминает ручную сборку спорткара), то Triton — эдакий Ferrari в мире велосипедов. В первую очередь по соответствию высоким стандартам. Стоит он, конечно, адекватно позиционированию — 200–300 тыс. рублей. При этом заказчики из 30 стран, преимущественно из США, Германии, Австралии и России, готовы ждать свой экземпляр по полгода.
figure class="banner-right"
figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure
Наряду с качеством цена и сроки — в какой-то мере конкурентные преимущества Нечаева. Несмотря на дорогие иностранные комплектующие и проблемы с их доставкой, Triton выставляет цену в полтора раза ниже и выполняет заказы быстрее, чем зарубежные внесерийные мастерские. Дмитрий объясняет это разницей в подходах к работе и ее стоимости на территории России. Китайцы в эксклюзивной сфере не в счет — штучные вещи они если и умеют делать, то об этом мало кто знает, потому что продавать их в Китае не научились. В месяц Нечаев изготавливает 12 рам, четыре из которых становятся велосипедами. Делать больше мощности не позволяют. Расти, теряя флер эксклюзивности, Дмитрий пока не готов. Рамы отдает по 1 тыс. евро, байки — по 5 тыс. Итого — 28 тыс. евро в месяц, маржа порядка 45%.
Тюнинг для байка
В магазинной версии велосипеда требовательного клиента всегда что-то не устраивает. Что-то хочется убрать или добавить — терзания как у невесты в гоголевской «Женитьбе». Нечаев может сделать любую модель. Охотно покупают велосипеды (себе или в подарок) обеспеченные люди «возраста сорок плюс», как охарактеризовал их бизнесмен. Клиенты-иностранцы — профессиональные, околопрофессиональные байкеры и просто фанаты. В России заказчики —
Получив заказ, Нечаев вносит физические параметры клиента в разработанную канадцами программу BikeCAD Pro. Все люди разные, и, например, нелепо смотрится на серийном велосипеде человек высокий или крупный — большому капитану необходим большой корабль. «Разная длина ног, разные торсы. Поэтому байки у всех должны быть разные. Есть люди-коротышки, но тяжелые. Для них стандартные велосипеды могут быть слишком мягкими, потому что учитывают их вес, но не учитывают рост. Я также разрабатываю модели байка, направлений много: горные, кроссоверы, шоссейные, городские, туристические. Виртуально сажаю на него человека, подбираю угол наклона — модель более спортивная, растянутая, вертикальная… Потом вместе все утверждаем», — объясняет последовательность действий бизнесмен. «Дальше я отправляю проект инженерам. У меня на удаленке сидят двое — на Украине и в Санкт-Петербурге. Они делают сборочный чертеж. Тем временем я связываюсь с зарубежными поставщиками. Постоянно завожу знакомства на выставках», — уточняет Дмитрий. Цена зависит от стоимости компонентов. Например, фонарик и USB-разъем для подзарядки телефона на руле прибавляют примерно 30 тыс. рублей, задняя втулка с переключением передач — 50 тыс. рублей.
Все основные детали спрятаны в закрытый корпус с маслом, вместо цепи у Triton Bikes ременная передача — ржаветь нечему. Такую, кстати, используют на мотоциклах Harley-Davidson.
Студенческое хобби
Резюме Нечаева написано будто о двух разных людях с абсолютно непохожими жизнями. Образование — МГИМО. Ну баловался во время учебы: в 2005 году заказывал в одном месте велорамы, перепродавал в другом. Случайно на летней практике в лондонском колледже выехал покататься на своем профессионально собранном из разных комплектующих байке, такие еще называют «котлета». Местные энтузиасты высоко оценили титановую раму, сделанную московским мастером Сергеем Бачинским . Один из англичан оказался собственником веломагазина. «Давай продавать!» — предложил он Нечаеву. И вот новоявленный предприниматель связывается с Бачинским, чтобы предложить простую схему: ты делаешь, я продаю. Сергей ответил завышенным прайсом. «Тогда я через контакты в велосипедной тусовке узнал, где он делает рамы. Поехал на этот завод в Королеве. Там у ребят собственные продажи шли вяло, и они согласились сотрудничать на моих условиях. Бренд Triton, кстати, родился из названия английского магазина. Правда, через несколько месяцев из-за плохого “с эстетической точки зрения” качества англичане отказались реализовывать товар», — пеняет Нечаев на специфику российского производства.
Тем не менее Дмитрию удалось засветиться на велофорумах, пошли заказы, включилось сарафанное радио. Работал по предоплате. Что удивительно, идея отправить немалые деньги незнакомцу не смущала даже людей, живущих за границей. Студент успел выпустить серию одноколесных велосипедов — есть и такая забава. Делались они все там же, в Королеве, на заказ и под брендом Triton — единственное, что принадлежало Дмитрию.
Дальше студенчество закончилась. Магистратура, Франция. Была попытка вести проект дистанционно. Но качество проконтролировать таким образом было невозможно, и Нечаев, «чтобы не позориться», в 2007 году написал на всех форумах: «Заказы больше не принимаем. “Тритона” больше не существует. Баста». Тем более что денег это дело приносило не много, на карманные расходы. Зато было много удовольствия.
Бизнес на бренде
В 2008 году Дмитрий вернулся в Москву. Поработал несколько месяцев в крупном западном инвестфонде. Научился «организованности и мгновенно отвечать на имейлы», поднаторел в финансах. Потом продолжилась магистратура. Покидал банк без особой грусти, а вот «девчонки все плакали, когда я уходил, говорили: ты здесь единственный живой человек». «Я же шутил», — ухмыляется Нечаев. До России в это время докатилась волна экономического кризиса. «Весной 2009-го я успел поработать в ООН переводчиком. В 2009 году встретил будущую жену. Деньги очень быстро закончились, сами понимаете. Начал срочно искать работу. Ходил на собеседования в разные фонды. А в 2009-м не так просто было найти работу. Попробовал вернуться в банк. А мне говорят: времена другие, сейчас мы не нанимаем, а сокращаем», — вспоминает Дмитрий.