Экстренное погружение

Зверев Сергей Иванович

Армстронг прильнул взглядом к экрану. К светящемуся треугольнику «Гепарда» направлялась серебристая точка. Сначала она шла под углом к цели, затем, словно почуяв ее, выровнялась и двинулась напрямик.

– Мы должны были сделать это. – Стивенсон положил руку на плечо капитана.

– Торпеда! Торпеда! Торпеда! – закричал акустик, одновременно оглушительно заверещал ревун боевой тревоги.

– Черт, – вырвалось у Грубозабойщикова, он повернулся к рулевому. – Полный вперед! – его голос прозвучал твердо и решительно. – Фальшмишень

за борт! Закрепить рули! Попробуем уйти. Готовьте торпеды для перехвата.

Спокойствие капитана передалась Тяжкоробу. Облизав пересохшие губы, старпом нажал клавишу выброса фальшмишеней, отправив за борт цилиндрический снаряд, набитый электроникой для имитации шумов и магнитных полей лодки. Еще можно было надеяться, что торпеда примет выбрасываемое за борт отвлекающее устройство за цель.

Набрав скорость, лодка пошла вперед, и гул обтекающей корпус воды вскоре превратился в надсадный рев.

– Ну, – Грубозабойщиков повернулся к недавно назначенному вместо погибшего Микояна командиру торпедного отсека лейтенанту Славину. – Как готовность?..

– Пока не готовы, – ответил командир БЧ-3. – Идет прокачка воздуха.

– Почему тянете? – взревел Грубозабойщиков. – Сколько осталось?

Славин посмотрел на часы.

– Полминуты…

Томительно потянулись секунды ожидания. Наконец на пульте замигала зеленая лампочка готовности.

– Пуск! – приказал Грубозабойщиков, взглянув на часы.

Лодка вздрогнула, когда две пятитонные торпеды выскользнули из шахты.

– 500 метров до цели, – доложил огневой оператор Армстронгу. – Самонаводящаяся головка активируется.

– Есть признаки ответного залпа? – спросил капитан.

– Слышу шум двигателей торпеды, – лицо Фактороу приняло напряженное выражение. – Определенно, они посылают ответную.

– Есть! Пошла! – прокричал оператор радара, указывая на экран, где от треугольника, обозначающего «Гепард», отделились две красные светящиеся точки. – Две торпеды.

– Мы можем что-то сделать? – спросил Стивенсон, направляясь к боевому пульту. – Уничтожьте их!

– Пошел к черту! – Армстронг оттолкнул британца. – Я выполнил ваш приказ! Как отреагируют русские, меня не волнует!

Две серебристые точки на экране слегка поменяли курс и двинулись к пятну, показывающему торпеду «Тайгера». Вскоре все три точки, соединившись, исчезли с экрана – торпеды «Гепарда» накрыли цель.

Тройной взрыв в толще воды вызвал чудовищный резонанс на поверхности. Раздался ужасный треск ломающихся льдин. Взрывная волна вздыбила лед, подняв его словно гигантским домкратом. Затем льдины, громоздясь одна на другую, с грохотом и треском обрушились вниз в океан.

Дроздов вскочил на ноги. Грохот оглушил его. Льдина под ним задрожала, затем вспучилась, словно под ней оказалось какое-то животное, приподнявшее ее, и озарилась изнутри таинственным сине-зеленым светом, став похожей на исполинское ожерелье.

Какое-то

время майор неподвижно стоял, чувствуя дрожь под ногами и не в силах оторваться от этого зловещего зрелища. Затем льдина снова опустилась на свое место и закачалась на волнах. Как по команде наступила тишина.

Он молчал, не отрывая глаз от блеска льда на изломе льдины. Мысли мешались. Что произошло на глубине? Неужели американцы атаковали «Гепард»?

67

Взрывная волна от тройного взрыва за бортом подняла «Тайгер», сжав бока словно гигантским прессом. Затем, накренившись, он как-то боком стал глотать глубину.

Все, кто не успел ухватиться за крепления, попадали на пол. Армстронг ударился головой о выступающий металлический край пульта и на мгновение потерял сознание.

Первое, что бросилось ему в глаза, когда он очнулся, была ярко мигающая лампочка аварийной сигнализации. Он лежал на пульте управления, навалившись телом на штурвал. В голове стучало, и он снова закрыл глаза, но красный тревожный свет проникал сквозь прикрытые веки и резал воспаленные глаза.

Кто-то подошел к нему, загородив свет.

– Джон, жив? – раздался глухой, словно со дна колодца, голос старпома. Он прижимал к носу окровавленный платок.

– Пока да, – тихо ответил Армстронг, указав на висевшую как плеть правую руку. – Вот, крыло, кажись, сломал.

Какое-то время он сидел, не в силах ни говорить, ни двигаться. Навалились тьма и тяжесть, которые ни с чем не сравнить. Ухватившись левой здоровой рукой за край стола, капитан выпрямился и обвел взглядом помещение.

Стивенсон лежал на полу сбоку от пульта, тупо уставившись широко раскрытыми глазами с казавшимися странными выпуклыми белками в потолок. Пот каплями блестел у него на лбу.

Плохо видя, как в тумане, Армстронг шагнул вперед.

– Продуть цистерны! – его голос прозвучал негромко, но твердо.

Британец, держась правой рукой за плечо, продолжал тупо смотреть в потолок.

Армстронг подошел к микрофону.

– Всем постам. Доложить о повреждениях!

Захрипел микрофон, принимая доклады из отсеков.

– Первый отсек – повреждений нет, реактор – повреждений нет, трюмный отсек – повреждений нет.

– Пронесло? – улыбнулся старпом, подмигнув Армстронгу.

– Кажется, пронесло… – ответил тот одними губами. – Надо только посмотреть, нет ли повреждений снаружи.

– Готовить водолазов?

– Нет. Будем всплывать.

Сидя на льду, Дроздов бесцельно смотрел вдаль на раскинувшуюся перед ним ледяную равнину, вся поверхность которой до самого горизонта была покрыта многочисленными изогнутыми трещинами, пересекающимися между собой во всех направлениях. Кое-где море после подводного взрыва полностью освободилось от льда, и на поверхности воды качались отдельные льдинки.