Экзамен на выживание. Десяток невозможностей до завтрака
Шрифт:
– В награду вы можете взять все, что найдете съедобного!
Вряд ли в таком запустении найдется что-то, пригодное в пищу человеку, рассудила Тася. А если вдруг и найдется – так за помощь и не жалко.
Сползшиеся со всех сторон насекомые и грызуны собрались в две кучки на полу, посовещались между собой – тараканы безмолвно, а мыши – тихим писком – а потом врассыпную разбежались по всей кухне. Однако не попрятались по углам, а принялись деловито собирать крошки и оттирать пятна крохотными тряпочками – и откуда только взяли?
– Ура, – прошептала Тася.
Впрочем,
А вот окно стоило вымыть. Девушка отдернула занавеску. Эх… всегда ее эти розовые в ромашках занавески раздражали. Тетушка Гортензия купила их по случаю на ярмарке, а Тася так и не решилась сказать, что смотрятся они просто ужасно.
– Вот если бы, например, зеленые… – задумчиво сказала она. И занавески стали зелеными. – Ой!
Стоило признать, что зеленые занавески в кухне тетушки Гортензии тоже смотрелись не слишком хорошо. Не подходили как-то…
Да и… если уж это кухня тетушки Гортензии, то нравиться она должна прежде всего хозяйке. А что ей, интересно, понравилось бы… ну, кроме кошмарных ромашек на розовом, конечно!
Вот занавески у тетушки Марты ей всегда нравились. И Тасе тоже. Но то были дорогие, привезенные откуда-то издалека кружева…
Тася отдернула вторую занавеску и обнаружила, что этот угол оконной рамы полностью затянут паутиной. На паутине сидел толстый мохнатый паук, на круглой голове которого непонятно как держались малюсенькие очки с четырьмя круглыми линзами. А еще в двух лапках паук держал спицы – совсем такие же, как у тетушки Гортензии, только поменьше. И вязал.
Признаться, Тася слегка оробела. Очевидно же, что окна, затянутые паутиной, – это сущее безобразие! И паутину нужно убирать. А с другой стороны… вон, вяжет. Старается. Уж во всяком случае, он не глупее мышей, этот паук со спицами. Что если бы кто-то осмелился взять и разорвать вязание тетушки Гортензии? Уж конечно, ему бы не поздоровилось – и поделом!
Хотя тетушка всегда вязала всего лишь шарфы и варежки, а не этакие кружева выплетала.
Тася, задумавшись, потрогала паутину. Надо же, прочная. И на ощупь – ну точно шелк!
– Извините, господин паук… ой! Извините! То есть вы, наверное, госпожа? Госпожа паучиха… – паук поднял вверх сразу несколько лапок и погрозил ими. – Нет? Ой… то есть извините еще раз! Господин паук, вы так красиво вяжете! А вы не могли бы связать занавески на эти окна? А вашу паутину… простите, пожалуйста… куда-нибудь убрать?
Паук выразительно растопырился, всем своим видом демонстрируя готовность защищать свое рукоделие.
Наверное, ему тоже нужно заплатить, сообразила Тася. Но чем? Хлебные крошки и сырные корки его не заинтересуют. Поймать ему жирную муху? А вдруг она тоже окажется разумной? Было бы у Таси хоть что-нибудь с собой…
Машинально девушка сунула руку в карман фартука, забыв, что фартук не ее, а наколдованный этим странным местом.
Однако в кармане оказалось вовсе не пусто. Не без изумления Тася извлекла на свет небольшую плоскую шкатулку – свою
Эта шкатулка всегда была у нее с собой и лежала обыкновенно в кармане пальто. Внутри был миниатюрный швейный набор – по крохотному моточку разноцветных ниток, пара иголок, крючок, несколько пуговиц. Мало ли что может стрястись – оторвется пуговица, разойдется шов, порвется подол. Юная леди всегда должна быть готова к любым неурядицам.
Может, паук-рукодельник (или ногодельник? На секунду Тася даже задумалась над этим вопросом, однако тут же поспешила выбросить его из головы) соблазнится швейным набором?
Набора, откровенно говоря, было чуточку жаль – он всегда служил верой и правдой. Но с другой стороны… если Нереальность не только испытывает, но и преподносит уроки, то это, наверное, один из них.
За все нужно платить. В том числе и за волшебство. В том числе и тем, что может быть ценно для тебя самого. Густав не раз рассказывал, что если слишком сильно выложиться на практических занятиях, потом будешь чувствовать слабость. Маг, колдуя, отдает свои собственные силы. Так что даже у чуда есть своя цена, и всегда стоит вовремя задаваться вопросом, готов ли ты заплатить по счету.
Тася молча откинула крышечку и протянула набор пауку. Тот, заглянув внутрь, живо накинул на шкатулку одно из своих нитей и притянул к себе. Девушка только вздохнула.
А потом – она и опомниться не успела – швейный набор исчез, замотанный в плотный паутинный кокон. А спицы в паучьих лапках замелькали быстро-быстро – и из-под них потянулось белоснежное полотно.
А всего несколько минут спустя паук вскарабкался к самому карнизу, пробежал по нему – и зеленые занавески рухнули на пол. Еще миг – и Тася ахнула. На окне висела тончайшая кружевная занавесь, вытканная цветами и птицами. Куда там занавескам тетушки Марты!
– Спасибо! – Тася поклонилась. – Вы настоящий мастер!
Паук, уже снова восседавший на подоконнике, польщенно шаркнул сразу тремя ножками. А потом как-то молниеносно свернул свою паутину, затягивавшую окно – и исчез.
Тася обернулась, чтобы посмотреть, что успели сделать прочие ее помощники.
Кухня сверкала чистотой – нигде ни единой крошки или пятнышка, все лежит аккуратно на своих местах. И… неужели все маленькие труженики разбежались, не дожидаясь благодарности?
– Внимание абитуриенту! – раздалось вдруг под потолком. – Тараканы выносят тапочки! Повторяю: внимание! Тараканы выносят тапочки!
В очередной раз ойкнув, Тася опустила глаза – и ойкнула снова.
В небольшую щель в полу вереницей уходили мыши – одни с охапками сырных корок, другие – с крохотными чемоданчиками или даже тележками.
А прямо в дверной проем торжественно уходила колонна тараканов. И на их спинах в самом деле величаво уплывали остроносые тапочки, расшитые бисером.
– Ой! Это же тапочки тети Гортензии! Мы так не договаривались! Они не съедобные!
Последние тараканы оглянулись – и будто беззвучно что-то скомандовали. И тотчас вся колонна резко ускорилась, лавиной выплеснувшись из кухни, а затем – это Тася успела заметить, выскочив следом – и из дома.