Экзистенциализм. Период становления
Шрифт:
«Тетей» экзистенциализма можно назвать феноменологию Гуссерля. Экзистенциализм многое позаимствовал из нее, хоть и меньше, чем из «философии жизни». Из феноменологии Гуссерля вышли и Хайдеггер, и Сартр, и Мерло-Понти. Те из вас, кто как-то знаком с Гуссерлем, это увидят.
Это если говорить о предках. А если говорить о ровесниках, то я бы сказал так – «кузиной» экзистенциализма является герменевтика, она выросла прямо из «философии жизни», очень близкая родственница экзистенциализма. В некоторых фигурах они срослись – например, Хайдеггер, который имеет отношение и к экзистенциализму, и к герменевтике.
И теперь «брат и сестра» экзистенциализма, даже
И наконец, родная «сестра» экзистенциализма – уже упоминавшаяся «диалектическая теология». Это течение в немецкой протестантской мысли, это Пауль Тиллих, Карл Барт, Рудольф Бультманн, Дитрих Бонхеффер и другие. Это те протестантские теологи, которые начитались Кьеркегора, из которого, как известно, вырос весь экзистенциализм, и сделали соответствующие выводы для христианства. Они восприняли ХХ век как катастрофу, и их христианство носит мужественный, апокалиптический характер, исходя из богооставленности человека, «смерти Бога» как базовой очевидности.
Вот такая генеалогия. Повторим. «Бабушка» – романтизм, «папа с мамой» – «философия жизни», «тетя» – феноменология, «кузина» – герменевтика, «братья и сестры» – персонализм, в основном католический и французский, и «диалектическая теология», в основном протестантская и немецкая.
Это, что называется, родня. А кто чужаки, враги для философии экзистенциализма?
Абсолютный антипод – это, во-первых, позитивизм, во всех своих бесконечных ликах и производных (второй позитивизм, третий позитивизм, неопозитивизм, постпозитивизм). Почему позитивизм? Он ориентирован на сциентизм, как известно. А экзистенциализм – антисциентистская философия. Позитивизм – это течение, которое ориентировано на научную экспансию, объективирующее познание. Позитивизм абсолютно безразличен к человеку и натурализует его, растворяет в природе (как, скажем, в социал-дарвинизме). А экзистенциализм начинает с того, что резко выделяет человека из мира, и поэтому они – абсолютные антиподы и будут биться всю дорогу.
Второй антипод экзистенциализма, в философии уже ХХ века, это структурализм (тоже со всякими своими «пост-», постструктурализмом и постмодернизмом). Понятно почему. Особенно они сошлись в схватке на французской почве. Франция – страна, где более всего расцвел экзистенциализм, и при этом одновременно родина структурализма. Структурализм говорит о над-, сверх-, вне-человеческом. Через человека действует что-то внечеловеческое – прежде всего, язык, речь, всякие анонимные и вечные знаковые структуры. А экзистенциализм как раз пытается сделать акцент на личности. Они противоположны по своим интенциям и во Франции жестко сталкиваются.
Куда сложнее отношения экзистенциализма с такими течениями ХХ века, как марксизм и фрейдизм (то есть психоанализ). Тут мы видим обоюдное притяжение и отталкивание. С одной стороны, экзистенциализм стремится как-то сочетаться союзом с марксизмом и фрейдизмом. Особенно ярко это видно на примере Сартра. Сартр, с одной стороны, что-то брал у Фрейда и увлекался марксизмом, были попытки их синтеза. А что такое, например, Франкфуртская школа? Это попытка синтезировать марксизм, фрейдизм и экзистенциализм в разных сочетаниях. Тот же Маркузе, тот же Фромм. Это были
С другой стороны, они противоположны. Почему? Потому что и марксизм и фрейдизм – это детерминистские философии. Марксизм говорит о том, что человек тотально детерминирован обществом, фрейдизм говорит, что человек тотально детерминирован биологией. А экзистенциализм – антидетерминистская философия, которая говорит о спонтанности, о самодетерминации человека. И в этом смысле они сражаются не на жизнь, а на смерть. Экзистенциализм категорически не разделяет ни марксистское желание свести человека к обществу или вывести человека из общества просто как функцию, как производную от него, ни фрейдовское высказывание «Анатомия – это судьба». (То есть уж если ты родился женщиной, то «человеком» тебе никогда не быть.) С этим экзистенциализм категорически не согласен. Он как раз говорит о не-биологичности, не-социальности или не только биологичности и не только социальности человека.
Второй момент, связанный с детерминизмом в марксизме и фрейдизме, – это их крайний редукционизм. Марксизм редуцирует человека до совокупности общественных отношений, фрейдизм редуцирует человека к природе – к инстинктам, бессознательному. А экзистенциализм – это радикально антиредукционистская философия. Человек ни из чего не выводится, ни к чему не сводится, ничем не определяется. В этом смысле экзистенциализм с марксизмом и фрейдизмом сражаются, спорят и не могут сойтись.
Вот краткое представление об отношении экзистенциализма к родным, врагам, друзьям и близким. Откуда он вырос, куда врос, с чем боролся, от чего отталкивался.
Теперь два слова о том, кто же такие экзистенциалисты.
Первый философ, с которого мы начнем нашу следующую встречу, философ, которого я очень люблю и который, на мой взгляд, в самом начале модерна сказал все то плохое, что мы можем сейчас сказать в самом конце модерна о модерне, который является для нас невероятно современным, хоть и жил в XVII веке, – это Паскаль. В разговоре об экзистенциализме я всегда начинаю не с Монтеня, не с Сократа, не с Августина, а с Паскаля. Блез Паскаль – одинокая ласточка, которая весну не делает. Но тем не менее о нем я хочу поговорить.
Затем, поговорив немного о романтизме, мы сразу прыгаем из XVII века в XIX. И, конечно, ключевая фигура тут – Сёрен Кьеркегор, это Дания, первая половина XIX века. Тоже философ абсолютно одинокий, частный, никому не известный, всеми забытый. Как и Паскаль, это философ, переоткрытый в ХХ веке. Но дальше об этом подробнее.
Паскаль, Ницше, Кьеркегор, Достоевский – это все какие-то «несвоевременные мыслители», одиночки, чудаки, «сумасшедшие» (иногда они и в самом деле сходили с ума, как Ницше, не вынеся ужаса открывшихся им бездн). Они шли против своего времени и временем беспощадно отбрасывались.
А всерьез экзистенциализм начинается на рубеже ХХ века. И первые две страны, где он вызревает в религиозных формах, – это Испания и Россия. Испания – это две фигуры: великий испанский философ, писатель Мигель де Унамуно, и самый знаменитый испанский философ ХХ века Хосе Ортега-и-Гассет, ученик и оппонент Унамуно. И одновременно с этим зарождается экзистенциализм в России, и тут два имени, всем известные: это Николай Александрович Бердяев и Лев Исаакович Шестов. (Сразу скажу о Шестове: ударение в его фамилии можно ставить и так и сяк, поскольку Шестов – это псевдоним. Когда он жил в России, был ШO стов, когда переехал во Францию – стал ШстоOвым).