Экзистенциальная традиция в русской литературе XX века. Диалоги на границах столетий

Заманская Валентина Викторовна

Три основных принципа Розы Мира составляют фундамент нового миропонимания: «возвращение» в мир Бога, «сквозящее мировосприятие» как «методология» общения человека с миром, любовь как знак человечности, соединяющий человека с Богом на условиях слушания-понимания. При этом высшая цель пребывания человека в Энрофе и Галактике – Бого-сотворчество: «У Бога всеобъемлющая любовь и неиссякаемое творчество слиты в одно. Все живое, и человек в том числе, приближается к Богу через три божественных свойства, врожденных ему: свободу, любовь и Бого-сотворчество. Бого-сотворчество – цель, любовь – путь, свобода – условие».

По сути, именно дар Бого-сотворчества является «эталонным» качеством человека, отличающим его от всех иных

видов живого мира и «уравнивающим» его с Богом. Эта высокая миссия представляет ему неведомую никакому иному существу во Вселенной свободу. Но именно она требует от человека высшей ответственности, основанной на осознании своей миссии (а не эгоизме), осознании своей силы и, значит, долга – быть проводником Божественной любви на земле. Не поклонение грозному и всемогущему Божеству, но слушание-понимание Бога, восприятие БогаТы, диалог с Богом и осознание своей миссии «проводника» Божественного диалога с миром, а потому любовное отношение к Ты-Другому и Ты-Себе – вот основа диалогической версии мироустройства, которая призвана преодолеть бездны экзистенциального отчуждения человека от Бога, мира и самого себя и которая, единственно, сможет – возвратив миру Бога – возвратить человека в мир и самому себе.

Андреевская диалогическая концепция ведет к принципиальному «перепрочтению» всех атрибутных для экзистенциального сознания тем и концепций (смерти, свободы – одиночества – отчуждения. Основная экзистенциальная ситуация мироустройства мир без Бога и без дьявола заменяется универсальной андреевской «вертикалью» (едва ли не впервые после Данте «выписанной» с такой ясностью) – «увенчанной» Богом и «укорененной» Дном, «структурированной» и исчисляемой мирами восхождения и мирами нисхождения (это и есть структура гармонии – оппозиция ивановской «структуре бесструктурности» хаоса, меона).

Есть в этой целесообразности мирового устройства мудрейший из законов – закон кармы, ответственности за земные деяния, не позволяющий человеку нарушить статус «человеческой» этики (и в этом его принципиальное отличие от «Правил добра», «Дневника Сатаны» Л. Андреева, где в обезбоженно-обесчелове-ченном мире черт терялся перед поистине сатанинской казуистикой человеческой морали).

Но есть в этой системе и высшая награда – награда прощения, возможность поднятия в миры восхождения. Образец ее дал Спаситель через шестнадцать веков пребывания в страдалищах, подняв Предавшего Его в миры восхождения. И самая возможность, и акт трансформы являют собой труднодостижимый образец гуманизма – силы Света поднимают к Просветлению падшего. «Самая трансформация происходит с помощью братьев из Небесной России… кажется, будто братья Синклита поднимают освобождаемого на своих крыльях или на складках светящихся покрывал… Лестница восхождения не закрыта ни перед одной демонической монадой!» В этом – суть гуманизма Розы Мира, но в этом и суть гармонизированного Розой Мира – творящей волю Бога! – мироустройства: мир как предоставленная человеку Возможность (вспомним сартровские «выигрышные ситуации», никогда не ставшие «совершенными мгновениями») – быть равным другому, быть проводником Божественного диалога в мире, быть честным, умиротворенным праведностью творимого, иметь спокойную душу, чистую совесть, ясный разум, а все вместе означает – быть «равным» себе, Богу, миру, а, значит, – счастливым.

В этом и заключается концепция «Божьей жизни» Даниила Андреева: жизнь как предоставленная человеку Богом Возможность (и в такой возможности все, действительно, абсолютно равны). Однако возможность жизни – это прежде всего возможность самореализации человека – осуществления того, что дано ему свыше. И свобода (еще один вариант возможности) заключается в том, как он эту Божественную возможность реализует, – какой выбор для воплощения возможности сделает, какой путь реализации ее предпочтет. Как человек эту возможность реализует, –

зависит только от его воли. «Роза Мира» чрезвычайно плотно «населена» персонажами и судьбами. В конечном счете «жизненные» судьбы в произведении автором и отобраны по единственному принципу – реализованной (или нереализованной) возможности жизни, реализованной – по Божьему «проекту» (по замыслу «человеческой» этики) – или по демоническому, эту этику разрушающему…

Диалогическая версия, преодолевающая тупики экзистенциального сознания и разверзшиеся в обезбоженной душе бездны подсознания (отнюдь не реанимирующая традиционную религию: модернизация прежней идеи Бога невозможна после акта «убиения Бога», наиболее «выписанного» и договоренного Ницше в «Антихристе»; ничто не возвращается неизменным, новое – только творится вновь, в том числе и религия), возвращая в мир Бога, возвращает человеку самого себя, гарантирует – одно – счастье. Поистине: «либо найдем общий язык, либо общую погибель». Таков был провиденциальный пафос мощнейшей линии экзистенциального сознания в культуре XX века, таков – путь преодоления зафиксированных трагическим сознанием столетия бездн и тупиков. Таков – диалог двух доминант сознания XX века, увиденный нами через два его «эпицентра» – «Распад атома» и «Розу Мира».

Литература

Введение; Глава первая

Агурский М. Великий еретик (Горький как религиозный мыслитель) //ВФ. 1991. № 8.

Айхенвальд Ю. Силуэты русских писателей. М., 1994.

Алиева Ч.Э. Позитивный экзистенционализм Колина Уилсона: Автореф. дис…. канд. филол. наук. СПб., 1993.

Андреев Л.Г. Жан-Поль Сартр. Свободное сознание и XX век. М., 1994.

Андреева Е. Художественное своеобразие повести Л.Н. Толстого «Смерть Ивана Ильича» // Труды Воронежского университета. 1995. Т. 42. Вып. 3.

Бабаев Э. [Предисловие] // Толстой Л.Н. Смерть Ивана Ильича. Повести и рассказы. М., 1983.

Баевский B.C. История русской поэзии. 1730–1980. Смоленск, 1994. Бальмонт К.Д. Горные вершины / Сб. статей. М., 1904. Кн. 1.

Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1963.

Бахтин М.М. Статьи о Льве Толстом / Публ. В. Кожинова // Дон. 1988. № 10. Бердяев Н.А. Кризис искусства. М., 1990. Бердяев Н.А. Сочинения: В 2 т. М., 1994. Т. 2.

Берман Б.И. Сокровенный Толстой: религиозные видения и прозрения художественного творчества Льва Николаевича Толстого. М., 1992. Бунин ИЛ. Собр. соч.: В 9 т. М., 1967.

Вышеславцев Б. Достоевский о любви и бессмертии (Новый фрагмент) // О Достоевском // Творчество Достоевского в «Русской мысли» 1881–1931 годов. Сб. статей. М., 1990.

Горная В.З. Толстой – мыслитель в современном буржуазном литературоведении и философии // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1968. Т. 37. Вып. 6.

Ерофеев В.В. Одна, но пламенная страсть // Шестов Л. Избранные сочинения. М., 1993.

Затонский Д. [Предисловие; Комментарии] // Кафка Ф. Сочинения: В 3 т. М., 1994. Т. 1.

Камю А. Избранное. М., 1990.

Камю А. Творчество и свобода. Статьи, эссе, записные книжки. М., 1990. Кафка Ф. Сочинения: В 3 т. М., 1994.