Экзорцист Семьи Ноя
Шрифт:
Аллен знал, что члены Семьи Ноя могут быть странными. Ни Узы, ни Гнев, ни Мечту, ни даже Алчность нельзя было назвать обычными. Но Ной, к которому его вели сейчас...
— Он экстраординарен.
— Очень странный.
— Невозможный.
— Психопат… только тшш, я этого не говорила!
Аллен слышал за прошедшие два дня об этом Ное немногое. Но эти отрывочные фразы заставляли задуматься. Да и ещё был тревожный факт.
— Ной пробудился два месяца назад, но до этого дня я его не видел и почти
— Это потому что Тринадцатый Ной необычный! — подняв палец к потолку, провозгласил Джасдеро.
— Ага, это я уже слышал, а подробнее?
— После пробуждения он уединяется… так, Дебитто, хватит ржать, пошлое ты создание! Уединяется на два месяца, для того чтобы стабилизировать свой дар с нынешним положением Семьи и всё такое. Чтобы порыться в бумагах, добыть себе память о прошлых поколениях, они что-то с Мудростью такое приспособили. Ну и конкретно, что он делает, никто не знает. Но не беспокоит его в это время вообще…
Они только подошли к закрытой двери. Доносящиеся из-за нее голоса заставили замереть троих подростков, и Узам пришлось зажимать рты, чтобы не ржать в слух.
Аллен смеяться не хотел. Он хотел срочно стать глухим, только бы не слышать того резкого, молодого голоса, доносящегося из комнаты и разливающегося такой… птичкой-матершинницей, что уши сворачивались в трубочку и грозили в любое мгновение отвалиться.
— … А я сказал НЕТ, **** Граф! Можете взять и ***** в ****** свои ****** аргументы! Понятно? Или я тут зря глотку рву в девятитысячный, юбилейный *** раз? Я не буду заниматься очередным вашим **** геморроем! Даже если вы мне…
Договорить Тринадцатому не дала распахнувшая дверь и Узы, втолкнувшие опешившего Аллена внутрь и замершие на пороге большой… и, видно, когда-то очень милой гостиной. Среди обломков и устроенного бедлама сейчас ничего разглядеть было нельзя.
— А это ещё что? — обернулся к Графу молодой Ной. Очень потрёпанному Графу. Графу в человеческом обличии, в перьях и пухе, и… и… Аллен не мог на это смотреть.
И он смотрел на другого, на нового Ноя. На вид этак двадцати пяти – семи лет, в широком кожаном плаще, опять же кожаных штанах и кофте, в довольно свободных, не позволяющих особенно разглядеть фигуру Тринадцатого. По локоть руки скрывали длинные перчатки, а капюшон сверху сливался со странной, невыразительной маской. И сказать много о внешности Ноя было невозможно.
— Что это за кракозябра мелкая? — голос у Ноя был хорошо поставленным.
— Я не мелкий!
— Майтра, это сын Маны! — едва ли не во всю глотку проорал Граф, заламывая руки (психика Аллена беспощадно трещала по швам), и челюсть Тринадцатого со щелчком захлопнулась.
— Да вы брешите? — оборачиваясь к Графу и почему-то стягивая с себя перчатки и обнажая смуглую, мозолистую кожу длинных и узких ладоней, проговорил Ной. А затем дёрнул маску и отбросил в сторону. Он действительно был молод, с недельной щетиной, глубокими синяками вокруг слезящихся, воспалённых
И когда он сосредоточил своё внимание на Аллене, тому стало не по себе.
— Маны, значит, да? — Тринадцатый провёл длинным когтем по губе. — Значит, кто-то его нашёл всё-таки. После смерти!
— Твоя интуиция как всегда…
— Это не интуиция, это точное знание, с каким долбо… кто такой Глава Семьи Ноя! Вот! — Майтра вновь вернулся к Аллену, присаживаясь перед ним на корточки так, что его голова оказалась даже немного ниже головы мальчика. При этом Майтра всё задумчиво что-то пережёвывал и крутил между пальцами странный шарик на цепочке. Возможно, от нервов.
Аллен искренне надеялся на это. А то мало ли, это Нои. Может быть, этот шарик может уничтожить пару городов или утихомирить Узы? Стоп, Узы утихомирятся от одних слов этого типа, тогда зачем ещё и шарик?
— И мордаха у него миленькая, глаза умные, за… — Майтра оглянулся на Графа, вздохнул. — Охрененно, мой милый малыш! Но мой длинный язык мне придётся прикусить при общении с тобой. Говорят, мой… мой лексикон, в общем-то, он типа… ну, вредит детской психике. Конечно, они завидуют, потому что не помнят или не знают половину языков…
Тринадцатый обвёл Ноев очень страшным взглядом.
Аллен мог бы заметить, что его психика уже повреждена хотя бы потому, что он общался с Узами. И Графом. И бранные слова не были для него новыми, а вот языки… там было пара экспрессивных выражений, которые он не понял. Это был другой язык?
— Это Майтра, Аллен. Наш Тринадцатый. И он в ближайшие пару недель..
— Не завирайся, там и недели хватит!
— В ближайшую неделю научит тебя дружить с твоей чистой силой.
Согласный возглас Тринадцатого Ноя на это заявление был лаконичен, но совершенно неприличен.
Комментарий к Глава 10. А жизнь продолжается. Первый взгляд на местного Тринадцатого. Мне немного стыдно за него)) Чуть-чуть, потому что я знаю его лучше вас. Не судите по первому взгляду обо всём.
====== Глава 11. Каждому своя шкура. ======
Узы не были раздолбаями. Нет, ни в коем случае они не были раздолбаями. Может быть, немного безответственными и неосторожными, импульсивными даже — против такой характеристики близнецы не противились, но новый Алчность Ноя, видно, был о себе слишком высокого мнения.
Собственно, из всей Семьи он, похоже, признавал и поклонялся лишь Роад Камелот – его приёмной дочурке, а остальных, в лучшем случае, считал дураками.
Это было слишком унизительно.
Тики, получивший официальное звание брата этого высокомерного выскочки, однако, не спешил радовать дом Шерила своими частыми визитами. А если и заявлялся, так к проживающему там же бедняжке Аллену, которому тоже досталось. Гнев же там и не думал показываться: после того как Шерил заставил здоровяка собственноручно выбросить всё сладкое в канаву, Скин обходил Алчность по огромной дуге.