Экзорцист Семьи Ноя

Tesiya

— А кто такие книжники? Те, кто контактировал с Ноями и знали тайные аспекты истории? – Это звучало слишком увлекательно, чтобы Аллен не потянулся с дальнейшими вопросами.

— Ты вообще на урок не собираешься?

— Я попросил наших слуг отправить учителя домой.

— Надеюсь, ты уточнил, каким именно способом они должны это сделать?

— Эм… Ну, я сказал что-то. Я не хотел, чтобы его убили, — Аллен замер на месте, испугано оборачиваясь к Графу. — Они могли ведь…

— Спокойно, — Граф прикрыл глаза, очевидно связываясь с акума и пытаясь узнать, что они успели

натворить и что творили прямо сейчас. — Они сказали ему идти, он отклонил предложение помочь ему добраться до дома. Кажется, он подумал, что ты приболел. Ты собираешься весь день от уроков отлынивать?

— Ну, — Аллен неловко пожал плечами, хотелось сейчас же красноречиво зевнуть, но как назло расхотелось. Пришлось признаваться без каких-либо фактических подтверждений. — Я бы поспал.

— Я бы тоже, — подоткнув щеку кулаком, ответил Граф. — Но, как видишь, я бодрствую.

— А я молодой, растущий организм, которому для правильного и сбалансированного развития жизненно необходимо, — Аллен на мгновение замер, потерявшись в слишком длинной формулировке. — Мне нужно восемь часов сна. А не три-четыре.

— Ладно, раз ты сам уже всё устроил, сиди, наслаждайся своим сном, а у меня работа, — кажется, Граф не заметил, как сам начал жаловаться подростку. — Кое-кто тут бегает в безнадёжном состоянии и днём, и ночью, и теперь у меня снова… голова раскалывается. Иди.

— Хорошо, только книжники, они всё же кто такие, расскажете? В качестве сказки на ночь?

— Уже утро.

— Ага. И это будет не сказка, а быль. Ну Граф, пожалуйста, мне никто перед сном, кроме Маны, историй никогда не рассказывал, — как обычно Уолкер в такие минуты давил на собственное сиротство, и почему-то с Графом это частенько прокатывало. Особенно когда его сравнивали с Маной. Обычно Аллен мысленно или вслух извинялся за это перед своим отцом, опасаясь, что тому это не понравилось бы вообще.

— У меня вообще-то дела…

— От которых вы так желаете отделаться! Я даю вам уважительную причину!

Граф мялся ещё, по крайней мере, минуты три, за которые Аллен сумел влить в глотку остатки кофе, но всё ещё желал попасть в тёплую постель. А ещё он давно вот так по душам мирно и тихо не говорил с этим чудом света — Графом. То он занят, то Аллен напакостничает, и никто вообще с ним мирно не общается, через слово начинают читать новую лекцию о неприемлемом поведении. Как будто их собственное поведение можно назвать приемлемым: эти Нои занимаются тем, что убивают людей, подчиняют их своей воле, руководят странами, разжигают войны и даже вот захватывают души и создают такие машины, как акума.

Зачем? — иногда Аллен, стоит отдать ему должное, задавался таким непростым вопросом. И ожидаемо не находил удовлетворительного ответа. А варианты с уничтожением мира или человечества казались слишком уж невероятными. Почему же Граф только сейчас это сделает, если проживал бок о бок с людьми столько тысячелетий, когда они были слабее, когда их было гораздо меньше?

Потому-то, пытаясь понять, что вообще происходит в мире на самом деле, Аллен, раздевшись и нырнув под одеяло своей кроватки, сонно хлопая глазами, выжидающе

уставился на погружённого в свои думы Графа.

— Ну и кто они такие? — с трудом переборов желание зевнуть, уточнил мальчик.

— Это интересный вопрос, — Граф покачал головой. — Кто они такие? Знаешь, в иные времена группа людей, обладающих особыми знаниями, начала называть себя так. Или нет. Тогда они не называли себя ни историками, ни книжниками, а наблюдателями. Они полагали, что были прокляты. Возможно, так и было, возможно, в те времена было много магии, неподвластной и гуляющей на свободе. Возможно, они были правы и не имели больше ни имён, ни нитей собственной судьбы, что держит людей в этом мире.

— Нить судьбы?

— Образно выражаясь.

— Хорошо, но всё равно, — Аллен утрамбовал подушку локтями, пытаясь поудобнее устроить подбородок. — Если человек теряет место в жизни, обычно он не создаёт Ордены и Тайные организации, а кончает с собой.

— Но они увидели в этом преимущество перед иными, обычными людьми. Они утверждали, что их больше ничего не сдерживает в этом мире, и они полностью свободны в собственных поступках до тех пор, пока не потревожат узор судьбы слишком сильно. То есть, наблюдая со стороны, они могли лезть во все щели, и это безопасно. Они, несмотря на своё проклятие, нашли себе занятие. В настоящее время этого проклятия или веры в него уже нет.

— А Книжники есть?

— Да, всего парочка. Иногда бывает, правда, три. И книжник-то часто один… а другой ученик, которого ещё назвать книжником нельзя. У них есть свои тайны и их всегда можно встретить там, где происходит что-то интересное: революции, войны, возмущения. И – об этом в наши времена часто забывают – там, где происходит что-то не менее большое, но часто мирное: открытия учёных, принятие новых норм и законов, важные союзы. Не только политика, но культура и развитие человечества.

— И за всем этим следят всего два человека?

— Да. И каждый отдельно. Память книжников при посвящении положительно изменяется. У них есть один ритуал, что ученики проходят, отслужив около года, или вроде того.

Аллен кивнул, ещё более заинтригованный. Жаль только, что глаза его уже были закрыты, открыть веки сил не было.

— Так как проклятия, с которого всё началось, больше нет, ученики должны сами отказаться от имени и судьбы. От привязанностей и собственной значимости. От всего этого – сами. И там происходит определённый ритуал. Определённо магический, тайный, влияющий на память, как я уже говорил, и, возможно, на что-то ещё – зависит от индивидуальных качеств и особенностей ученика.

— Мхм.. то есть.. это… — Аллен зевнул и снова уронил голову. — Они связывались с Семьей, да? Раньше, в древности, наверное?

— Ну почему? Тот Книжник, что ходит по земле сейчас, лет так тридцать назад с нами очень даже успешно беседовал. Время от времени заходил на огонёк. Аллен?

— Ммм? — на этот раз мальчик даже не поднял голову. Граф легким движением руки тихонько задёрнул шторы, пошёл к кровати, подтягивая одеяло, и тихо произнёс:

— Спи, Аллен.

— Спокойной… чи…