Эль-Джазаир должен быть разрушен

Михалевская Анна

Пираты отступали — бежали к морю. Вряд ли берберам удастся далеко уйти — корабли Гара блокировали гавань, перекрыли все лазейки.

Когда отряд Акосты вошёл в город, мародёрство закончилось. Обезумевших от вседозволенности

первых захватчиков быстро усмирили свои же. Мирное население оставили в покое. И люди забились по чужим домам и подворотням, боясь сделать лишний шаг.

У Коры перед носом на взмыленном коне проскакал похожий на Иво всадник, что-то выкрикнул, но возглас потонул в шуме перестрелки.

Она спряталась в переулке рядом с площадью. Вжавшись спиной в чью-то дверь, Кора смотрела на дворец. Когда старая шкура сошла, и камни осыпались в пыль, никого не осталось. Гар вместе с самыми отчаянными солдатами канул в пустоту. Ту, которая всегда стоит за ненавистью.

Гарион де Варр победил город. Победил свои слабости. Победил самого себя.

Кора стянула через голову фараджи — сразу стало легче дышать, бросила ненужную маскировку под дверь.

Опустевшая было площадь наполнилась людьми. Свои, чужие — блестящие шлемы, шляпы, тюрбаны — всё вперемешку.

Она пробралась через толпу, остановилась на кромке булыжной мостовой, не веря глазам уставилась на ратушу. Посреди красной

пыли, палящего солнца и белых кубиков чужих домов вырос её родной город!

— Я тоже скучал по Бреде.

Кора вздрогнула, оглянулась.

Непривычно серьёзный Акоста внимательно изучал площадь, задрал голову — посмотрел на часы.

— Думал, больше тебя не увижу, — он бросил быстрый взгляд на Кору.

Она вдруг поняла, что глаза у него совсем тёмные. Не серые, не зелёные — карие.

— Я всегда так думаю. И каждый раз ошибаюсь, — добавил Иво и неожиданно покраснел.

И Кора вспомнила. Белобрысый мальчишка в базарной толчее. Парень, поднявший её в толпе пленных. Белый зигзаг шрама от берберской плети на шее Иво. Её имя, заглушённое шумом перестрелки. И эти глаза, которые ей никак не давались. Сколько же она угольков извела, пытаясь нарисовать взгляд Иво на плоском камне у реки!

Губы Коры сами собой растянулись в улыбку. Наверное, сейчас она выглядит так же нелепо, как вечно весёлый без причины капитан Акоста. Но Иво поймёт. А остальное — неважно.

Иво протянул ей руку, и они вместе ступили на базарную площадь.

Большая стрелка указала в небо, часы гулко ударили, и фигурки начали свой танец.