Ельцын в Аду
Шрифт:
Очень предусмотрительно, товарищ Ленин!
– осклабился лукавый.
Благодарю за комплимент, товарищ Сатана!
– слегка поклонился Ильич.
Однако завершу свой рассказ, - объявил Дьявол.
– В течение трех лет насильственная смерть настигла пятерых командующих-отступников. Двое оставшихся — Брусилов и Великий князь Николай Николаевич — хотя и дожили соответственно до 1926 и 1929 годов, но далеко не счастливо.
Возмездие настигло и большую часть остальной генеральской оппозиции. В августе 1917 года генерал Крымов неожиданно для всех покончил с собой. Бежал на юг и скоропостижно скончался
Предателей надо уничтожать до, а не после предательства!
– дал всем урок «дядюшка Джо».
– Ишак ты и тюфяк, Николай! Тебе сообщили (пусть позднее оказалось, что наврали), будто твою семью захватили мятежники. Надо было сразу бросаться освобождать близких, а не переговоры с приближенными- изменниками вести!
Так меня же изолировали!
Чушь! Оружие у тебя было? Было! Вызвал бы Рузского к себе в вагон, пристрелил. Затем созвал бы охрану, всех казаков и матросов произвел бы в майоры-полковники, дворяне-графья. Поехал бы на поезде в Ставку, по дороге шлепал бы всех саботажников, которые пытались тебя остановить. В Ставку созвал бы генералитет — и всех к стенке! Назначил бы новых командующих из «черной кости» - чтобы были преданны только тебе! Заключил бы перемирие со своим кузеном — кайзером Вильгельмом, чтоб народ и армию успокоить и получить возможность вызвать в столицу верные тебе войска... В Петербурге всех бунтовщиков, включая большинство членов Госдумы, - на «станцию Могилевскую»!
Перемирие — нарушение соглашений с союзниками!
Плевать на союзников, соглашения и договоры, когда в опасности ты сам, твоя семья и вся страна! Ленин вон подписал позорный Брестский мир — и оказался прав!
Но расстрелы... Я и так за свое царствование приказал казнить более двадцати тысяч человек...
Всего двадцать тысяч!
– возмутился Джугашвили.
– А должен был двести тысяч или два миллиона! Или двадцать миллионов, если надо! Только тогда ты бы умер в своей постели, будучи подлинным властителем! Как я!
Абсолютно согласен с Вами, генералиссимус, - Гитлер не мог отказаться от обсуждения такой волнующей темы, как геноцид.
– В свое время я много размышлял об инициированной русскими большевиками революции 1918-1919 годов в Германии. «...Приходишь к выводу, что ее основной движущей силой были отнюдь не идеи, а преимущественно всякий сброд, ранее освобожденный из тюрем и исправительных колоний.
Когда читаешь сообщение о том, как проходили революционные события в Кельне, Гамбурге или каком-нибудь еще городе, то постоянно сталкиваешься с тем фактом, что все так называемое народное движение на деле оборачивалось совершенно заурядными кражами и грабежами. И испытываешь лишь презрение к ничтожествам, сбежавшим от этого отребья.
Если теперь где-нибудь в рейхе вспыхнет мятеж, я в ответ незамедлительно приму следующие меры:
а) в тот же день, когда поступит первое сообщение, прикажу арестовать в своих квартирах и казнить всех лидеров враждебных направлений...;
б)
в) всеуголовные элементы вне зависимости от того, находятся ли они в тюрьмах или на свободе, я на основе имеющихся списков прикажу также в течение трех дней собрать в одном месте и расстрелять.
Расстрел этого насчитывающего несколько сот тысяч человек отребья делает излишними все остальные меры, поскольку ввиду отсутствия мятежных элементов и тех, кто смог бы выступить заодно с ними, мятеж с самого начала обречен на поражение.
Нравственно эти расстрелы, по моему мнению, будут оправданы тем фактом, что все немцы-идеалисты жертвуют своей жизнью на фронте или отдают все силы во имя победы Германии, работая на военных заводах или еще где-нибудь в тылу».
Вы, господа экс-президент и экс-император, тоже могли бы разделаться с оппозицией куда эффективнее, но побоялись.
Да ты на расстрелах помешан!
– плюнул в фюрера несуществующей слюной Борис Николаевич.
– Я почти никому не желал смерти!
И зря! Впрочем, поставленной цели Вы все равно достигли — остались у власти. А вот Николай II — нет! Кусайте теперь локти! Поступили бы иначе — сохранили бы и трон, и жизнь!
Вы, товарищ Сталин и герр Гитлер, недооцениваете революционные и антицаристские настроения русских народных масс, - возразил Ильич.
– Восстановить монархию в разгар Февральской революции — утопия! Даже казни не помогли бы — армия не хотела воевать и в победе немцев винила царя и его камарилью!
Скорее всего, Вы правы, Владимир Ильич, - согласился Джугашвили.
– Но Николай II тогда бы умер героем в бою, а не жалким пленником в подвале!
... В августе 1917 года Временное правительство Керенского перевело семью императора в бывший губернаторский дом в Тобольске. Предлогом стала переписка Николая II со своим кузеном, королем Англии Эдуардом. Экс-царь даже не просил политического убежища, а робко интересовался: как отнесутся правящий двор и общественность империи, если он поселится в их стране? Эдуард ответил весьма уклончиво — мол, не может же Британия стать прибежищем для его родственников.
Конечно, Николай мог бы выехать и в любую другую страну в качестве частного лица. Именно так жил в Аргентине двоюродный брат Франца-Иосифа, австрийского императора. Но Керенский, хотя и обходился с семьей Романовых довольно гуманно, не мог или не захотел их отпустить. А после Октября стало поздно...
При большевиках узники были по приказу из Москвы в апреле и мае 1918 года переведены из Тобольска двумя группами на более жесткий режим в Екатеринбург. Там их поселили в «доме особого назначения», бывшем раньше собственностью купца Ипатьева.
Первое время и охрана, и комендант этой своеобразной тюрьмы относились к заключенным без суровости и даже сочувственно. Советскую власть «мягкосердечие к врагам революции» не устраивало. И 4 июля состоялась смена коменданта. Им стал чекист Яков Юровский. Одновременно была заменена вся охрана внутри дома. Появились светловолосые молчаливые молодые люди - «латыши» из ЧК. Они заняли весь нижний этаж.
– Эй, царский убивец!
– позвал Дьявол.
– Чего отмалчиваешься! Расскажи- ка о делах своих великих!