Ельцын в Аду
Шрифт:
Надо учесть, что водитель этот пришел к нему совсем недавно и не успел еще заслужить доверие. То есть он мог оказаться нежелательным свидетелем.
– Свидетелем чего?
– не замедлил с вопросом философ.
– Банальной супружеской измены! Дачу № 38 в отсутствие хозяев сторожила башиловская сестра-хозяйка Елена Степанова, молодая и красивая. По ее уверениям, она осталась в ту ночь, дабы сделать генеральную уборку. Судя по всему, Ельцин шел именно к ней. Ей же и предназначался букет. Но она прогнала хмельного ухажера. Он с горя (и по пьянке) рухнул в ручей.
Степанову мы долго таскали на допросы,
– Чего по пьянке не сделаешь!
– пробурчал ЕБН.
– И вообще, сколько мужиков ходили и ходят налево...
– А сколько из них пытаются свести счеты с жизнью... ножницами?!
– добил его хозяин инферно.
... После скандального выступления на октябрьском (1987 года) пленуме ЦК КПСС над головой Ельцина сгустились тучи. Сразу после ноябрьских праздников его должны были снимать со столичного горкома. А 9 ноября опального первого секретаря Московского городского комитета партии срочно госпитализировали в “кремлевку”.
– Что тогда стряслось с тобой, Боренька?
– участливо пролепетал Сатана.
– “Видимо, организм не выдержал нервного напряжения, произошел срыв. Меня сразу накачали лекарствами, в основном успокаивающими, расслабляющими нервную систему. Врачи запретили мне вставать с постели, постоянно делали капельницы, новые уколы. Особенно тяжело было ночью, в три – пять часов я еле выдерживал эти сумасшедшие головные боли. Ко мне хотела зайти проведать жена, ее не пустили, сказали, что беспокоить нельзя, слишком плохо я себя чувствую”.
– Как врет!
– восхитился лукавый.
– Но правду мы все равно узнаем от одной твоей близкой знакомой. Ну-ка, белочка, расскажи: ты приходила к своему любимцу в ночь с 8 на 9 ноября 1987 года?
Верная подруга всех российских алкоголиков правду скрывать не стала:
– Ну как я могла не прийти в такой день! То, что мой подопечный именует “нервным напряжением” и “срывом”, на самом деле похмельный синдром, отягощенный вдобавок жуткой депрессией. В таком состоянии многие за ножи хватаются, а он – за ножницы!
– Эй, чекист-аноним, поведай-ка нам истину о той Борькиной “болезни”. Только по фене не ботай – в моих владениях блатным жаргоном, конечно, пользуются – но куда меньше, чем в России!
– В первой половине дня 9 ноября в московском горкоме КПСС в комнате отдыха обнаружили окровавленного Ельцина. Вызвали бригаду врачей. Выяснилось, что первый секретарь канцелярскими ножницами симулировал покушение на суицид. Никакой опасности для жизни рана не представляла – ножницы, скользнув по ребру, оставили кровавый след. Неудавшегося самоубийцу госпитализировали.
– Если он в самом деле решил свести счеты с жизнью, то путь для этого выбран был дурацкий!
– заявил какой-то средневековый тип из японской преисподней.
– Харакири ножницами! Да за такое издевательство над священным обрядом сеппуку надо... Надо...
– так и не найдя подходящего наказания для неслыханного святотатства, самурай замолк.
– Его рукой я управляла!
– скромно потупилась белочка.
Гэбэшник терпеливо дождался, когда эта сладкая интернациональная парочка наконец заткнется, и продолжил.
–
– Правда ли, что ты злоупотреблял алкоголем?
– Ницше не упустил возможности задать каверзный вопрос.
Его адский подопечный начал извиваться, как ужака под вилами:
– “Скажу “да” - это будет неправдой. Скажу просто “нет” - тоже покажется неубедительным, у нас ведь пока сами не проверят, все сомневаться будут да еще скажут: “Какой же ты русский мужик, если выпить не можешь?” Так что скажу одно: выпить могу, но не злоупотребляю”.
Чекист-аноним не удержался от комментария:
– Этот гениальный по своей изворотливости ответ точно соответствует формулировке, изобретенной кадровиками в КГБ. Брать на службу в органы людей непьющих считалось зазорным (либо больной, либо придуривается). Пьющих – подавно. Тогда и родилось блестящее определение: выпить может много, но с отвращением и не пьянеет... Ты, Ельцин, у нас в конторе случайно не служил? Да нет, я бы знал...
– Борис пил даже не как лошадь, а как слон!
– не преминул поиздеваться Сатана.
– Окружающие из-за этого серьезно беспокоились за его здоровье. Доходило до того, что Коржаков прятал от него в Кремле спиртное, а потом раздобыл даже специальное приспособление для закручивания водочных пробок и нещадно разбавлял напитки, подаваемые к столу. (Это называлось “Операция “Закат”). Ельцина такой “Закат” очень удивлял. Он искренне возмущался тем, что с современной водки его не так сильно колбасит, как со стародавней, советской. “Разучились, что ли, делать?” - сокрушался Борис. Раз уж вы упомянули Коржакова, то вот его подлинные слова: «Сколько лет я знаю Бориса Николаевича, он пил каждый день. Его обычное утро начиналось всегда одинаково. Приезжаем в Кремль, он кричит: «Дима, ланч!» Повар Самарин на подносе выносит сто грамм водки в аэрофлотовском стаканчике, яичницу, маленькую баночку икры и несколько кусочков бородинского хлеба с обрезанными корками».
– Правильно я Коржакова раскороновал!
– заявил взбешенный пахан.
– Конечно, правильно!
– загоготал Дьявол.
– Кровного побратима предать по совершенно надуманному поводу – милое дело!
– Какой он мне побратим, что ты мелешь, лукавый!
– Вы давали с ним клятву на крови дважды. В 1991-м, во время поездки в Якутию, ты спьяну полоснул Коржакова ножом по руке. Пошла кровь. Тебе стало неудобно, и ты предложил: “Давай ты меня тоже резани”. Лейб-охранник отказывался, но ты настоял. А потом, выпив еще, неожиданно загорелся идеей: побрататься кровью. Ну, вы и побратались.