Эльдорадо – не награда
Шрифт:
Путем постоянного анализа поступающей из параллельных миров информации лучшие умы Эльфабада пришли к удивительному открытию. Оказывается, кроме вселенной эльфов, до сих пор считавшейся единственным естественным перекрестком миров, существовала еще одна вселенная, которая с успехом могла бы выполнять эти функции, – параллельный мир, соответствующий земной Мезоамерике. Именно потому там и возник такой необычный пантеон богов, которые, выполняя сходные функции в управлении разными народами, умудрялись не перегрызть друг другу глотку и даже жили на одних «небесах».
Со временем этот мир мог бы
Оберон, естественно, поинтересовался, можно ли спасти свой мир, если помешать высадке Кортеса в Мезоамерике и вообще открытию на Земле американских континентов. Ученые ответили отрицательно, но добавили, что подобной меры не требуется. Нужно всего-то перенаправить энергию разрастания их вселенной на мир Мезоамерики, похожий по своей структуре на Эльфабад. Последствия, конечно, будут катастрофическими для нескольких вселенных и для Земли, в частности, но мир эльфов претерпит минимальные изменения, а в будущем вполне возможно разработать способы, чтобы впредь Эльфабад был огражден от подобных ситуаций.
Для того чтобы перенаправление энергии расширения было возможно, как объяснили своему правителю эльфийские ученые, в мире Мезоамерики следует в первую очередь привести пантеон к общему знаменателю. То есть утвердить там единого верховного бога, а остальных либо изгнать, либо уничтожить, либо заставить подчиниться новому владыке. Это приведет к возникновению всевозможных заговоров в пантеоне, и конфликты между богами заставят колебаться структуру второго перекрестка миров. Вот тогда, при помощи всех эльфийских знаний и мощи всей цивилизации, будет вполне возможен обрыв энергетических линий, раздирающих Эльфабад, с последующим присоединением освободившихся лучей энергии к оболочке Мезоамериканской вселенной.
– И именно тогда Оберон вспомнил о вас, – закончил свою речь Чимальпопоке. – Он решил, что вы лучшие кандидатуры для того, чтобы устроить переворот среди наших богов. Вам бы поставили условие, что вы сможете попасть домой только после того, как утвердите власть одного из божеств. Кецалькоатля, скажем. Ну а потом вас бы действительно перекинули обратно, в ваш мир, но вот там бы всё было по-другому. Например, до сих пор бы существовало татаро-монгольское иго или Гитлер бы завоевал всю планету.
– А что будет, если дать вселенной эльфов взорваться? – с надеждой в голосе поинтересовался Попов.
– Вот это я понимаю, реакция на изменение ситуации! – обрадовался тлатоани, а затем пожал плечами.
– То же самое. Эльфы слишком долго распоряжались вашим миром.
– И какой тогда смысл нам что-то менять? – Теперь в голосе Андрюши звучало отчаяние.
– А я вам объясню, – радуясь неизвестно чему, проговорил ацтек. – Независимая группа молодых эльфийских ученых в корне не согласна
– Складно поешь, фраерок, – неожиданно для всех произнес Сеня. – А скажи-ка мне, откуда тебе, местному дикарю, такие тонкости происходящего известны?
Чимальпопоке рассмеялся. И это еще ласково сказано!
– Вот это я понимаю, осторожность, – наконец проговорил он, чувствуя, что ментов начинает злить его гогот. – С Уицилопочтли связался один из этих эльфов-радикалов. Он и объяснил моему богу ситуацию. Он же и передал, кого именно стоит ждать. Подробнее узнаете у самого Уицилопочтли, когда он появится. А пока можете отдыхать, развлекаться и делать всё, что вам вздумается. До завтрашнего вечера больше никто и ни в чем убеждать вас не станет. А там решите сами.
– И еще один вопрос, – не успокоился криминалист. – Объясни-ка, откуда эльфы могли знать, что мы именно это место выберем для отдыха?
– Да не знаю же, говорю! – снова загоготал громогласный ацтек. – Прибудет завтра Уицилопочтли, у него и спросите… Так вы будете есть-пить, или мне слуг позвать, чтобы всё это выкинули на фиг?..
В любое другое время подобный вопрос в отношении троих российских милиционеров ни у единого существа даже возникнуть бы не мог. Ну а если бы его кто-нибудь и задал, то в ответ услышал бы то же самое, что и Кролик от Винни-Пуха: «Как, а разве у тебя еще что-нибудь есть?» Вот только сейчас, в свете фактов, недавно изложенных Чимальпопоке, и аппетит, и желание выпить у путешественников как жомовским кулаком отбило. Ну а поскольку Ваня сам себе отбивать ничего не собирался, то он был единственным, кто с удвоенной энергией налег на еду и сердито сплюнул, когда наглотался из кувшина, вместо вина, какого-то фруктового сока.
– Так, блин, я не понял?! – возмущенно завопил он, глядя на тлатоани. – Нормальной выпивки тут нет, что ли? Ты еще, может быть, верблюжьего молока мне предложишь?
– Ага. Верблюжьего молока в клизме, и побольше! – язвительно предложил Сеня, Попов фыркнул, а омоновец начал наливаться кровью. Не в том смысле, что кровь стал пить, а просто покраснел.
– Верблюжье молоко в клизме? И что, от этого кайф есть? А кто такой верблюд? – слепил три вопроса в один Чимальпопоке, внимательно наблюдавший за всем, что делают его гости.
– А Ваня у нас от любого содержимого клизмы кайф получает, главное, чтобы сам приборчик побольше размером был, – заверил правителя ацтеков Рабинович.
– Так я сейчас распоряжусь самую большую клизму сюда принести, – пообещал Чимальпопоке и взмахнул руками, явно собираясь хлопнуть в ладоши, но Жомов оказался быстрее. Прежде чем тлатоани успел свести ладони вместе, их развела в разные стороны дубинка омоновца.
– Ты чего дерешься, блин?! – оторопел ацтек.
– А он у нас не любит, когда в ладоши хлопают, – и тут нашелся Сеня. – Он на концертах часто дежурит, вот уже и начал любые аплодисменты ненавидеть.