Эльдорадо. Золото и кокаин
Шрифт:
— Погранвойска, — сказал я.
Кэп впился в оторванную клешню губами и, громко чмокая, высосал ее содержимое.
— Вот это хорошо, — он промокнул салфеткой жирные губы. — Молодец. Не то что некоторые. У кого плоскостопие, у кого энурез... В общем, ты меня понял.
Повисло молчание. Кэп вдумчиво полоскал руки в большой миске с лимонной водой. Я посмотрел на Петю.
— Ну, мы тогда пойдем? — спросил Петя неуверенно.
Кэп поднял голову. По его квадратному подбородку стекала мутная капля.
— Идите. Завтра чтоб на складе были к десяти.
Мы
Я уже знал, что в «Лагуне» живут все члены экипажа «Кита», кроме Пети Трофимова. Петя снимал двухкомнатную квартиру в районе старого порта, где у него, как он выразился, было больше пространства для личной свободы.
— Понимаешь, — объяснил он, — в «Лагуне», конечно, круто, но все равно чувствуешь себя как в коммуналке. Все друг за другом присматривают. А иногда ведь хочется и девчонку привести, и вообще... К тому же я за квартиру плачу тысячу боливаров в месяц, а номер в «Лагуне» стоит в двадцать раз дороже.
— Неужели фирма оплачивает такой дорогой отель? — удивился я.
Трофимов захохотал.
— Конечно нет! Фирма селит всех в «Эксельсиоре». А «Лагуна» — это понты Кэпа и второго пилота. Лоб, хотя и жуткий жмот, панически боится оторваться от коллектива, а радисту ничего не остается, поскольку он должен за всеми присматривать. Знаешь, как он орал, когда я объявил, что буду жить отдельно? Хулио Иглесиас отдыхает...
Я попытался пересчитать боливары на доллары. Получалось, что только за отель Кэп и другие обитатели «Лагуны» платят по пять тысяч баксов в месяц. Неплохо они тут устроились! Еще вчера я думал, что две тысячи долларов, которые обещали мне в «El Jardin Magico», — это большие деньги. Но судя по всему, экипаж «Кита» оперировал совсем другими суммами.
— Очень есть хочется, — сказал я, вспомнив давешнего лобстера. — Давай, может, перекусим где-нибудь по быстрому?
— А давай, — согласился Петя. — Как раз рядом с тем местом, где я живу, в порту, есть отличный ресторанчик с морской кухней. Называется «Ла Сиренита», «Русалочка» по-нашему. Хотя кому я это рассказываю!
Мы вышли из ворот отеля (охранник-негр приложил ладонь к фуражке, отдавая нам честь), и Петя махнул рукой, останавливая такси.
— Порт, — сказал он по-русски, наклонившись к окну машины. — Пуэрто!
— Сinco , — проскрипел водитель.
Трофимов открыл дверцу и сделал приглашающий жест.
— Залезай!
— Ты давно в Венесуэле? — спросил я, когда такси отъехало от тротуара.
— Да полтора года скоро. А что?
— Нет, ничего. Просто странно, что ты за это время язык не выучил. Тем более живешь отдельно, практически в гуще народной...
Трофимов пожал плечами.
— К этому способности нужны... а мы люди бесталанные.
— Да, — сказал я, — об этом я как-то не подумал. А ты еще говорил, у вас тут до меня переводчик был...
— Знаешь, — Трофимов повернулся к окну, как будто там его что-то очень заинтересовало, — я бы предпочел не развивать эту тему. И, кстати, советую остальных тоже об этом не расспрашивать.
Некоторое время мы ехали в молчании. Меня все больше занимала судьба моего предшественника — похоже, с ним случилось что-то нехорошее. Почему бы иначе Трофимов так старательно уклонялся от разговора?
Однако довольно скоро мелькающие за окном такси картины полностью захватили мое воображение и заставили забыть об этой загадке. По дороге из аэропорта я не успел как следует рассмотреть город — меня слишком отвлекал Виктор Виллануэво. А посмотреть было на что.
Дорога вилась вдоль берега моря, огибая белоснежные песчаные пляжи, на которых играли в мяч, пили коктейли и ели мороженое веселые загорелые мужчины и женщины. С другой стороны устремлялись к сияющему эмалевой голубизной небу хрустальные стрелы небоскребов. Клонившееся к закату солнце дробилось в зеркальных стенах, заливая их расплавленным золотом.
Я никогда еще не видел таких красивых городов.
— Это новый город, — сказал, оборачиваясь, Трофимов. — В шестидесятых тут начался нефтяной бум, деньги текли рекой... Но мне больше нравится старый, колониальный — мы сейчас к нему подъезжаем.
Старый город был кремово- розовым, он тонул в пышной зелени садов, над россыпью черепичных крыш вздымались тонкие иглы соборов. На берегу возвышался мрачного вида форт из темного камня, чьи мощные стены еще помнили яростные атаки пиратских фрегатов.
Такси нырнуло в лабиринт узких улочек, спускавшихся к порту. Петя жестами показывал шоферу, куда ему поворачивать. Водитель лавировал в плотном потоке машин, мотоциклов и моторикш, почти не снижая скорости. Дважды мы чуть не врезались в выскакивавшие откуда-то сбоку автомобили, один раз чуть не врезались в нас, но под конец поездки я с удивлением понял, что начинаю привыкать к местному стилю вождения. Когда Трофимов наконец похлопал таксиста по плечу и сказал: «Стоп!» — я даже несколько огорчился: слишком быстро закончился этот аттракцион.
Ресторан «La Sirenita» прятался за плотной стеной кустов, усеянных крупными малиновыми цветами. Я не удержался и потрогал один цветок — на ощупь он походил на бархат.
— Пойдем, — Петя потянул меня за рукав, — ты же вроде есть хотел, а не цветочки нюхать.
За живой изгородью находился дворик, уставленный деревянными столиками. Столиков было не меньше двадцати, но ни одного свободного я не увидел.
— Популярное заведение, — объяснил Трофимов. — Дешево и вкусно. Погоди, я сейчас с шефом переговорю...