Электронная техника. Учебник
Шрифт:
Мы выехали с пустой парковки, и я обратила внимание, что Вадим включил правый поворотник, хотя нужно было налево.
— Я нашел адрес семьи Ларисы, — пояснил он негромко, поймав мой изумленный взгляд. — Не уверен, что ее родители будут с нами говорить, что они смогут с нами говорить, что они вообще что-то знают. Мне кажется, они не стали бы вешать венок на месте, где их дочь была еще жива. Но вдруг.
— Что-то взятое взаймы, — невпопад повторила я свою присказку. — Они могут знать, что Ларисе было дорого. Именно ей, никому больше. Даже для них это что-то не имело никакого
Мы немного проехали по оживленной трассе, потолкались среди автобусов — ливень кончился, туристы наверстывали упущенное и отмечались во всех топовых местах, пока опять дожди не разогнали их по отелям и хостелам. На смотровых площадках были просто нереальные толпы, я подумала, что наверняка здесь не один призрак обитает, вон и венок висит — люди неосторожны и странным образом памятны. О чем должен говорить этот венок — напоминать об опасности или заставить кого-то подумать о вечном? Ни та цель не достигается, ни другая.
Вадим пропустил спешащий в город автобус и свернул налево, в живописную расщелину, и я прокляла все на свете — так мне хотелось жить, а в каком-то метре справа от меня зияла пропасть.
— Ненавижу серпантин, — взвыла я, закрывая глаза. — В самом деле, это гадость.
— Я тоже, но у меня нет выбора, — невесело фыркнул Вадим, и я приоткрыла один глаз и стала посматривать по обочинам в поисках кенотафов. Но ничего не попадалось, кроме рекламы имитации меда, порошкового вина и строительных материалов.
Навстречу нам трусил мужичок на осле, и я позавидовала обоим.
Вадим ехал по навигатору на мобильном, мы куда-то свернули, покачались на кочках с полкилометра, выбрались на грунтовку, снова пересчитали все колдобины, джип жаловался на судьбу и скрипел подвеской, а я косилась на экран с маршрутом, но не спрашивала, кой черт мы не поехали по нормальной дороге, если таковой можно назвать серпантин. Карта показывала экономию километров пятнадцать, но это по расстоянию, не по времени.
Вадим остановил машину на пустыре. Место живописное, но лысоватое, каменистое — очень подходящее место, я пристроила медвежонка на небольшом валуне и вытащила из кармана зажигалку. То ли ирония, то ли закономерность, что вещь, найденная на месте скитаний одного призрака, отпускала призрака другого.
— Сейчас кто-то мимо поедет и вмешается, — напророчила я. Но, разумеется, в наших действиях ничего противоправного не было. — Знаете, я делаю это не в первый раз, но всегда у меня чувство, что я беру на себя слишком много…
Полиэстер занялся, едко запахло химией, я поморщилась и отошла.
— А еще, чтобы вы знали, это, — я указала на объятого пламенем медвежонка, — помогает, лишь когда призрак устал и хочет уйти.
Призрак с кладбища проявился на короткий миг — в паре метров от нас, сперва почти невидимый, он на глазах становился четче и ярче, превратился совсем в человека — и пропал. Медвежонок скукожился, стал куском паленого пластика, и Вадим, получив от меня кивок в качестве молчаливого одобрения, залил его из бутылки с газировкой.
Мы закидали медвежонка камнями — вышло похоже на дольмен, и продолжили путешествие по колдобинам. Через четверть часа навигатор обрадовал,
Деревня оказалась большой, уютной и зажиточной. Аккуратные отремонтированные дома, буйная зелень, приличный асфальт, скотина на вольном выпасе, вездесущие откормленные куры и куча чистых машин у каждой калитки — мы с трудом нашли место для парковки. Я вляпалась в лужу, Вадим — в коровье дерьмо, но мы приняли это стоически.
— Я постараюсь не забыть, когда буду садиться за руль, — извиняющимся тоном сообщил он.
— Вы для начала еще в дом зайдете, — напомнила я. Нужная нам калитка была приоткрыта, но я все равно нажала звонок — никто не ответил, и мы прошли.
Глава 8
Глава 8
Женщина лет пятидесяти вышла на крыльцо, щурясь, уставилась на нас, и я растерялась — какое выражение лица приличествует ситуации. Улыбка неуместна, унылая рожа фальшива, а вот Вадим профессионально справился и первым подошел к женщине, слегка поклонился, продемонстрировал, что в руках у него ничего нет и угрозы он не несет.
— Добрый день, я Вадим Ремезов, частный детектив, — представился он сдержанно и в меру официально и лишь после этого показал удостоверение. — По этому адресу когда-то проживала Лариса Скворцова.
Женщина хмуро изучила зеленоватый пластик и перевела взгляд на меня.
— Меня зовут Анна, я фотограф, помощник, юрисконсульт и все такое, — быстро прояснила я.
— Ходят тут, — обозначила она свое отношение к навязчивым визитерам и оперлась спиной о дверь, явно не желая пропускать нас в дом. — Что вам Лариса? Она погибла. Несчастный случай.
— Она ваша дочь? — спросил Вадим, и я чуть не отвесила ему затрещину, но женщина кивнула. — Вы хорошо ее знали?
Мне казалось, что частный детектив должен работать изящнее, но, возможно, общение со свидетелями не было у Вадима на должном уровне. С другой стороны, не всякая мать ответит на такой вопрос равно прямо и правдиво.
— Так, — женщина неопределенно повела плечом. Она с облегчением выпнула бы нас прочь и закрыла за нами калитку — какая ей разница, частный детектив или настырный агент по продаже всего, что продается. — Как можно знать взрослую дочь? Мне не очень нравилось, что она работает моделью, но это лучше, чем скакать перед туристами на пляже с апреля по ноябрь. Она три курса отучилась на театральном, потом перевелась на экономический, но экономистов тоже пруд пруди. А в хороший отель попробуй еще устройся.
Я рассматривала участок перед домом. Крепкие плодовые деревья, качели, детский велосипедик, красный мяч, курица увлеченно роется в дерьме. Жизнь текла своим чередом, будто ничего не случилось, а я, похолодев, подумала — неужели у Ларисы остался ребенок?..
— Я задам вам немного странный вопрос, — тактично начал Вадим, даже не спросив, как зовут женщину. Конечно, он ее имя уже знал, но раз она не представилась, то не счел нужным акцентировать на этом внимание. — У Ларисы была любимая вещь? Скорее всего, совсем недорогая. Безделушка — брелок, украшение, заколка, что угодно?