Элемента.L
Шрифт:
– намекаешь?
– нет, прямым текстом тебе говорю - зря это все, Ева! зря! ну увидишь ты его, может даже вспомнит он тебя, поздоровается, поговорит ни о чем из вежливости, как ты с этим парнем поговорила, а потом пойдет дальше по своим делам.
– что все так плохо?
– нет, пока все никак! ни плохо, ни хорошо. никак. и мой тебе совет: сиди на попе ровно! найди себе какого-нибудь мужика здесь, просто так, чтобы хоть чем-то себя занять. сходи с подругами пообщайся, ты говорила, вы сто лет не виделись. займи себя чем-нибудь или кем-нибудь на следующие выходные, очень тебя прошу!
Ева
– я постараюсь!
Она нажала "отправить" и заплакала. Ее спокойной, размеренной и такой безмятежной жизни пришел конец.
Глава 10. Купчиха
Дэн открыл глаза в своей комнате в семь утра и тут же закрыл. Какое счастье, что не надо идти одеваться в прихожую! Не вставая с кровати, он сгреб вещи со стула, кое-как сложив их на себя, даже ботинки сверху поставил. Закрыл глаза. Как же хотелось спать! Попытался перенестись в свою больничную комнату. Не получалось. "Черт, одеяло!"- понял он свою ошибку. Пришлось убирать вещи, откидывать одеяло, снова собирать вещи. Он попытался сосредоточиться, обнимая ботинки. Вспомнил про плакат, не открывая глаз, пошарил по стулу, нашел, вдохнул... Ааааа! Постель была ледяная! И вообще в больнице в отличие от дома было прохладнее. Он сбросил вещи с себя на пол, кое-как укрылся, попытался согреться и еще поспать. Было темно, но он всё равно открыл один глаз, убедиться, что в комнате никого кроме него нет. Его смена начиналась в восемь, но от холода и этой суеты с перемещением мозг окончательно проснулся и, судя по всему покемарить еще хоть полчасика уже не получиться. Дэн нехотя стал натягивать на себя больничную форму. Включил чайник. Одна надежда теперь - на кофе. При развешивании притянутых с собой вещей выяснилась недостача одного носка. Мама прибьет за непарные носки! Пришлось вернуться.
Он почистил зубы, взял потерянный носок и оставшийся на тарелке недоеденный с вечера бутерброд. Так и появился с носком в руке и бутербродом в зубах. Чайник как раз отключился. Критически осмотрев давно не мытую кружку, Дэн нашел ее пригодной для утреннего кофе, а потому в нее тут же посыпались растворимый кофе и сахар-песок, и полился кипяток. "С добрым утром!" - сказал он себе и начал сёрпать горячим кофе.
Жизнь в Доме Престарелых начиналась рано. С семи утра процедурные сестры измеряли температуры и давления, раздавали таблетки, ставили уколы, бегали по коридору с утками и баночками для анализов. Дэну нравилось, что еще так рано, а жизнь вокруг уже кипит. Он подошел к окну, отдёрнул занавеску. Светало. С кухни, которая находилась прямо под ним, потянуло чем-то приятным. Редкий случай! Кажется, омлет. Он решил сходить за завтраком.
На кухне вовсю кипела жизнь. Жарился омлет. Варилась каша.
– Здравствуйте!
– обратился он ко всем сразу.
– И вам, доктор, не хворать!
– ответила ему внушительных размеров немолодая женщина, которую все звали просто Лидка, - Кашки или омлета?
– перешла она сразу к делу.
– Рисовая, - ответила она быстрее, чем он успел спросить.
Получилось смешно - рот для вопроса он уже успел открыть, но потом захлопнул его, так ничего и не сказав. Девочка, которая помогала Лидке на кухне, прыснула со смеха.
– Катерина, хорош ржать, положи-ка доктору кашки, - дала ей указание повариха.
– Нет, нет, Катя, мне омлет, - успел вставить Дэн.
И пока Девушка возилась с противнем, Лидка, переставив что-то кипящее прямо голыми руками на плите, обратилась к Дэну:
– Денис Альбертович,
Она снова заткнула полотенце за пояс, но рукой все продолжала гладить стол.
– Я, конечно, понимаю, что вы человек взрослый и все такое, но вы уж хоть той же Екатерине Петровне шепните, что Вас не будет. А она уж придумает, что им тут сказать.
Она повернулась, взяла у Кати тарелку с омлетом и вручила Дэну в руки.
– Спасибо, Лидия Михайловна! Спасибо, Катя!
– он повернулся к девушке, а потом опять посмотрел на повариху, - Я понял! Я постараюсь.
– Постарайся, постарайся, - махнула она ему в спину. А потом еще что-то добавила, но он услышал только, как они с Катериной засмеялись.
С омлетом, остатками кофе в желудке и в хорошем настроении он отправился на обход. Да, с этим срочным отъездом в субботу вечером он, конечно, погорячился, но вроде все обошлось. И день пошел как обычно, весь в заботах и делах.
Уже далеко после обеда он нашел, наконец, время и пошел к своей подопечной Купчихе. Купчиха, потому что Купцова Евдокия Николаевна. Хотя может она и настоящей купчихой была, а может помещицей, кто знает.
Старушка спала. Дэн стоял посреди комнаты с плакатом и не знал, как ему поступить. Повесить плакат пока она спит, или дождаться когда проснется. Если повесить, то прямо перед глазами или вон там, над комодом. Он сомневался и решил позвонить Шейну, в конце концов, это же его "проект". Дэн оставил плакат и пошел звонить к себе в комнату - Шейн же еще и про картину ничего не знал!
Он еще разговаривал, когда услышал в коридоре какой-то нездоровый шум. Прямо с трубкой у уха, Дэн открыл свою дверь и услышал, как крикнули: «Света, давай воды скорей!» Потом в коридоре открыли окно. Потом он увидел согнувшуюся пополам новенькую медсестру.
– Шейн, простите, тут кажется плохо кому-то стало, я перезвоню, - сказал Дэн, нажал отбой и побежал к девушке. Она была белая как мел, но уже разогнулась и неуверенно опиралась на подоконник у открытого нараспашку окна.
– Господи, что случилось?
– он перехватил у подбежавшей медсестры ватку с аммиаком, помахал ей у девушки перед носом.
– Я нормально, нормально, - отмахнулась она, когда он попытался ее придержать.
– На, выпей, - Света наконец принесла воды.
– Да что случилось-то, Света?
– обратился он к девушке, имя которой слышал.
– А не знаю, Денис Германович, я воду несла. Галя, что с ней?
– обратилась она к той, что принесла аммиак.
– Даш, ты как?
– Галя нагнулась к уже заметно порозовевшей девушке, - Давай-ка я окно закрою, а то простынешь еще.
Девушка отпустила подоконник, выдохнула, покосилась на открытую дверь.
– Фу! Простите, это я с испугу. Ой, сердце до сих пор колотиться, - и она приложила руку к груди, - В-общем, я заглянула посмотреть все ли там в порядке, - она опять показала на дверь, - Смотрю, там плакат какой-то лежит, я развернула посмотреть, а она с кровати как зашипит. Как змея!
– Кто?
– переспросил Дэн.
– Кто-кто! Да Купчихи эта ваша!
– и она кое-как стала продолжать сквозь слезы, - Я повернулась, а она шипит "Дай сюда!" и руку ко мне тянет.
И для наглядности Даша показала, как тянула к ней бабка костлявую руку. Девчонки в ужасе раскрыли рты. Вылезшие из своих комнат на шум бабки все как одна начали креститься. А Дэн бросился со всех ног в ту самую дверь.