Элеонора Дузе

Синьорелли Ольга

радивости и утверждали, что она просто не любит свою профессию.

Однако больше всего ее удручало полнейшее непонимание со стороны

публики. Ведь именно живой контакт со зрителями является глав¬

ным и необходимым импульсом того творческого подъема актера, ко¬

торый помогает ему перевоплощаться, каждый вечер жить на сцене

в другом образе — никогда не повторяться, всегда быть неповтори¬

мым.

Да и как она, лишенная даже намека на эффектную

элегантность,

со своей скромной, неброской внешностью, могла найти свою публи¬

ку во второсортных театриках, в которых она вынуждена была играть

и где зрителям важней всего «ряса, делающая монаха»? Провинци¬

альные зрители или просто не замечали ее, или, как это случилось во

время гастролей труппы Драго в Триесте, вынудили капокомико снять

ее имя с афиш, заявив, что им «такая не подходит».

ГЛАВА III

С 1878 года, после того как Дузе до конца испила горькую чашу

невзгод, дела ее несколько поправились. Ей удалось подписать пер¬

вый важный для себя контракт с труппой «Чотти —Белли Бла-

нес» 33 на роль «первой любовницы». Франческо Чотти был актером

сдержанной манеры. Заслуги его перед театром неоспоримы: предви¬

дя, что так называемый «героический» театр уже заметно клонится к

упадку, оп стремился утвердить на итальянской сцене простую, есте¬

ственную манеру игры, отказавшись от высокопарности и аффекта¬

ции, долгие годы царивших на сцене.

В Неаполе, во время гастролей труппы на сцене театра «Фьорен-

типи» 34, заболела знаменитая примадонна Джулия Гритти, и Элеоно¬

ре пришлось заменять ее в роли Майи в пьесе Эмиля Ожье35 «Фур-

шамбо». В тот вечер в театре присутствовал Джованни Эмануэль36,

один из виднейших актеров своего времени, от внимания которого не

мог ускользнуть своеобразный талант молодой девушки. С того дня

он стал ее восторженным почитателем и даже решил убедить княги¬

ню Сантобуопо, владелицу театра, создать постоянную труппу с Джа-

чинтой Педзагта37 и Элеонорой Дузе. Через несколько лет он скажет

о молодой актрисе: «Эта женщина каждый вечер хватает тебя за серд¬

це и, как платочек, сжимает его».

Пятого апреля 1879 года в журнале «Арте драмматика» 38, осно¬

ванном в 1871 году и руководимом актером и антрепренером Полезе

Сантернекки, можно было прочитать: «...чтобы судить о «Гамлете»

в театре «Фьорентини» в глубоком, проникновенном исполнении Эма¬

нуэля, надо вспомнить о лучших временах Томмазо Сальвини и не

забывать, что Элеонора Дузе была идеальна, как видение, благород¬

на, как принцесса, нежна, как

дева, прекрасна, как Офелия. Да, она

была настоящей Офелией!»

На следующий вечер в спектакле «Отслло» Шекспира, поставлен¬

ном в веселом ритме оперетты, игра Элеоноры выделялась какой-то

мучительной, надрывающей сердце человечностью. Никогда доселе

зрители не видели такой нежной, такой поистине целомудренной Дез¬

демоны.

В Неаполе, который в те времена был самым театральным из

итальянских городов (в сезон 1878/79 года в одни вечер шли пред¬

ставления в десяти-двенадцати театрах, а случалось, количество их

доходило до девятнадцати), вокруг Дузе образовался кружок почита¬

телей, среди которых была Матильда Серао39, а также критики Бу-

тэ40 и Вердииуа41. У нее были уже и преданные друзья, неизменно

сидевшие в глубине партера, чтобы похлопать своей Пеннелле, как они

ее называли. Они с надеждой следили за ее первыми шагами по лест¬

нице, ведущей к славе. Даже Джачинта Педзана, и та начала прояв¬

лять интерес к молодой актрисе. Она поддерживала и ободряла ее,

побуждая играть так, как ей подсказывает собственная творческая

интуиция. Нечего и говорить, что Элеонора была счастлива работать

с большой артисткой, показавшей пример удивительного мужества.

В молодые годы Педзана была отвергнута Академией драматического

искусства Турина «по причине полной непригодности для служения

искусству» и все же потом совершенно самостоятельно стала актри¬

сой огромного диапазона, владевшей весьма обширным репертуаром

и завоевавшей признание как у себя на родине, так и за границей.

Элеонора не уставала восхищаться чудесным голосом Джачииты Пед¬

зана, ее новой, убедительной манерой исполнения. Она не могла за¬

быть, как в одной трагической сцене Педзана неожиданно несколько

раз взволнованно повторила одну и ту же реплику, каждый раз меняя

интонацию и все с большим нарастанием чувства. Впоследствии Элео¬

нора говорила, что в иные минуты она испытывала от игры Педзана

то же ощущение, что вызывали в ней некоторые лейтмотивы вагне¬

ровской музыки 42. Даже если Джачинта Педзана и не учила Элеоно¬

ру, как надо играть, не давала ей советов, все равно, работая рядом с

этой талантливой актрисой, опа прошла настоящую школу, имея пе¬

ред собой несравненный пример.

Проглядывая некоторые программы театра «Фьорентини», мы

имеем возможность убедиться, что только с апреля но май 1879 года