Эльф из Преисподней. Том 3
Шрифт:
Просто не успел.
Дорогу Верилии перегородили два дьявола, по сравнению с которыми банда инкубов была детьми, едва научившимися ходить.
— Опаздываешь, — объявил первый, поигрывая огненным хлыстом.
— Босс заждался, — добавил второй.
Проще всего описать эту двойню можно так: Тристан обзавёлся большими кожистыми крыльями, растерял костяные шипы на голове и нарастил раза так в полтора больше мускулатуры.
Дополнительной внушительности им придавали толстые металлические доспехи, на которых были красочно изображены страдающие разумные.
Лютиэна
Как-никак типчики больше смахивали на осадные башни, чем на живых существ. А уж пасти, в которых с лёгкостью мог поместиться целиком эльф…
— Это они, значит, слуги твоих знакомых? — уточнил я у суккубы. Но прежде чем она сказала хоть слово, выступил вперёд и провозгласил — громко, чтобы услышал каждый прохожий, — Верилия с вами больше не работает. Её новый наниматель — я, Атананиэль с Земли, что находится возле Коцита. Все долги Верилии отныне списаны мной. И либо вы примете это и уйдёте сами, либо я скормлю вам ваши же яйца. Выбор за вами.
Глава 8
Не то чтобы я собирался ссориться с опасной преступной организацией, но… в сущности, наше столкновение было предопределено. Рано или поздно болтовня Тристана достигла бы нужных ушей. А разумные, занимающиеся организованной преступностью, ненавидят, когда с их игрушками начинает развлекаться кто-то другой. К тому же в доносе Тристана я выступил бы как собственность таинственных знакомых, раб, которого они не получили, — и одно это убедило бы их, что они и впрямь обладают правами на меня.
Сознание определяет бытие, как-никак. Кому, как не мне, это знать.
И я всего лишь извлёк максимум пользы из неизбежной конфронтации. Добился того, что моё имя будет прочно ассоциироваться у боссов организации с Верилией. Иными словами, я показал, что она предала их.
Так что моя речь только что посадила суккубу в одну лодку с нами. Ничто не сплачивает так, как общий враг, верно?
Осталось пережить неизбежную ярость парней передо мной. Если я ничего не путал, это были барглоры — элита среди известных земным разумным дьяволов.
То есть крайне опасные и живучие ублюдки.
Но как выяснилось, они были не такой уж редкостью. Ещё один барглор шёл мимо нас по улице, ни капли не заинтересованный в намечавшейся стычке.
До тех пор пока я не заявил, что прибыл с Земли.
По причинам, которых я пока не знал, земные рабы считались жуткой редкостью и ценились высоко, очень высоко.
То есть я буквально повесил на шею табличку «Поймай меня и получишь тонну золота». Или какая тут местная валюта? Неважно.
Важно то, что при обычных обстоятельствах никто бы и не подумал о том, чтобы полезть на добычу вооружённых барглоров. Но обещание лёгких денег — это ведь далеко не обычные обстоятельства. Немудрено, что практически все дьяволы, проходившие мимо, замерли и уставились на нас. В их мозгах сейчас с бешеной скоростью просчитывались варианты.
Стоило ли рискнуть жизнью ради добычи? Если перефразировать: стоило ли встать на пути у рассвирепевших барглоров,
Как минимум один дьявол ответил на оба вопроса — да. И на наше счастье, это оказался ранее нейтральный барглор.
За мгновение до того, как в меня прилетел кулак размером с бочку (я бы остановил его волей!), посланного за Верилией громилу снесло мощнейшим ударом в живот. Барглор врезался в дом, напрочь снеся глиняную стену и, судя по звукам, попутно раздавив несколько разумных. Кто-то закричал, и улица погрузилась в хаос.
Каждый желал добраться до нас первым. От ударов, которыми обменивались барглоры, дрожала земля; оказавшихся поблизости дьяволов сносило порывами ветра, которые возникали при взмахах.
Вопли, стоны, кровавый водоворот.
Очень быстро обитатели Ашуниры перешли от попыток втащить друг другу или проткнуть ближнего своего острой железкой к своей странной магии. На меня едва не повалился какой-то инкуб, истошно вопя. С него стекала кожа, обнажая усыхающие мышцы. Я отпихнул его и склонился, уходя от подлого броска дрета — тот швырнул в меня кувшин, наполненный углями. Сзади закричали, когда угли рассыпались по мостовой и окатили невезучих прохожих.
Я попытался подчинить пространство волей, но оно упорно уходило от моего влияния — местная дрянная магия окончательно взбаламутила реальность. От призывов божественной мощи я отказался. Едва дерущиеся увидят ангельские крылья, как позабудут про распри и растащат меня по кускам в мгновение ока.
Так что пришлось снизойти до грубой физической расправы. Я пинал, и бил, и, вырвав у кого-то ржавый меч, колол, резал и рубил — и чувствовал себя великолепно. Повсюду была боль, повсюду пылала злость, которую подстёгивал леденящий страх за свою жизнь.
Ко мне подскочила суккуба, не Верилия, другая, и все конечности у меня вмиг окостенели, стали непослушными и тяжелыми. Она уклонилась от парочки махавшихся на кулаках широв, обогнула плевавшегося кислотой вермлека и пригнулась, уходя от клюва врока, которому тут же снёс верхушку черепа глабрезу. С видом победительницы она возложила ладонь мне на лоб, и я ощутил, как истаивает сознание. На его место пришёл сладкий розовый туман слепого обожания — где-то внутри зародилась и расцвела мысль, что лишь эта суккуба достойна быть моей госпожой.
Я выронил меч, и дьяволица, распахнув крылья, поманила меня за собой. Я бросился на неё и обхватил за шею. Поднажал — и услышал чудный треск ломаемых позвонков.
Высшего демона так просто не подчинить. Обычного эльфа — запросто, но не меня. Я услышал, как рыдает Нани, оплакивая свою мёртвую властительницу.
Рано или поздно он придёт в себя.
Если мы уберёмся отсюда более-менее целыми.
Дрожали вспотевшие ладони. Давненько я не убивал голыми руками.
Я огляделся. Если бы дьяволы действовали скоординировано, то давно поймали бы нас. Но каждый здесь сражался лишь за себя.