Эльфийская ночь
Шрифт:
– Но что же это за поговорка, о которой идёт речь?
– спросил Кави, испытывая серьёзную неловкость, как будто заглядывал в ту часть души сударя капитана, куда ему вовсе, вовсе не следовало бы заглядывать; правду молвить - у всякого из нас можно сыскать такой уголок.
– "Мы в ответе за тех, кого приручили".
Кави чуть поразмыслил и осторожно заметил:
– Мне представляется, что поговорка сия хоть и отмечена некоторым
– Так и есть, эльф, - сказал сударь капитан, очевидно не слушая, - всё-то наоборот. Да нет, это всё правильно... но это кому как, на самом-то деле. А я - это я в ответе за тех, кто меня приручил.
– Почему так?
– Потому что позволил себя приручить, - улыбнулся Немец.
От слов, от улыбки, от спокойной простоты речи сударя капитана веяло мертвенным холодом; но Кави было совершенно ясно, что там, где сам он видел повод для по меньшей мере встревоженности, там капитан усматривал некую необъяснимую надежду.
Однако... надежду - на что?
– Не боись, ушастый, - сказал человек, по всей видимости, читая эльфа подобно развёрнутому свитку, - на крайний случай... будет у тебя ещё один ангел-хранитель.
Прежде, чем Кави успел хоть как-нибудь ответствовать на сию пугающую сентенцию, сударь капитан встряхнулся всем телом и продолжил:
– А ты, помнится, говорил - алмазы у вас дешёвые. Смогёшь достать сколько не жалко?
– Отчего же, - в изрядном недоумении пожал плечами Кави. Достать мало что не бросовый камень было без труда хоть у кузнецов, хоть в оружейне.
– Сообрази, - приказал сударь капитан, впадая в своё привычно бесцеремонное, но ничуть уж не раздражающее состояние.
– Бегом. Точка сбора - в палатке у нас. Воинское приветствие разрешаю не выполнять. А я пойду пока Содару встречу...
Действительно: прибытие отряда Лорда-Хранителя возвещали далёкие звуки гарьянов. Лагерь наполнялся приятным острому уху бывшего полководца шумом... о да; Кави желал бы занять соответствующее место у трона: опыт, знание грядущего, преданность Варте - всё это заслуживало сколь можно более полного применения в предстоящих, - да и нынешних, - испытаниях.
А Пагди, который пришлось полудобровольно отдать Содаре... что же; его отсутствие не помешает пусть и не благородному, но достойному эльфу остаться собою.
И каково же оказалось удивление Кави, когда первым, что довелось узреть ему по возвращении в шатёр, стало в высшей степени довольное лицо сударя капитана -
– Содара излишки передал, - ответил благородный человек на невысказанный вопрос принца.
– Только я их тебе не отдам: у тебя документов нету.
Кави только что и вздохнул, безошибочным навыком прозревая очередную каверзу.
– Камешки принёс?
– спросил сударь капитан.
Храня всё то же заинтригованное молчание, эльф устроился за походным столом и передал человеку два увесистых мешочка.
– А теперь слушай, эльф, - сказал Немец, быстро проверив содержимое и спрятав "сокровище" в свой мешок.
– Что бы ни случилось - держись прежним курсом. Не волнуйся. Работай головой. Будь внимателен. Теперь ты в ответе. Понял?
– Сударь капитан...
– выдавил Кави, вновь поддаваясь ощущению холода, которое так не вязалось со спокойной улыбкой человека.
Немец намотал ремень мешка на левую руку, в её же ладонь перекинул Пагди. Правой достал пистолет - тот самый "макаров"... ну да и неоткуда здесь было б взяться иному.
– Сударь капитан!
– закричал Кави, вскакивая из-за стола.
– Не бойся, эльф, - улыбнулся Немец, поднося к виску ствол пистолета, - я иду, я живой, я один на Земле. Принцессе привет!
Грянул гром.
Глава 10. Гречанинов
– Зашибись!
– тихо-тихо произнёс Немец, опуская приятно тёплый пистолет.
Вот так, капитан. Живой ты, а? Пагди-шмагди, магия-шмагия. Ведь до конца-то не верил.
А вона как - живой. Дома.
Он огляделся по сторонам и быстро спрятал руку с "макаром" в карман бушлата.
Недостаточно быстро.
Со стороны заколоченного пластиковыми щитами бывшего Мавзолея ко всё ещё приходящему в себя капитану уже выдвигались люди в форме с оружием... и люди в гражданском, но тоже, очевидно, не с пустыми руками. От ближайшего поста охраны торопились двое автоматчиков... кавказцы из кремлёвского полка. Славян, признанных ненадёжными, сюда не набирали уже года два, после памятного инцидента с младшим сержантом Юрьевым, который получил письмо из дома, - откуда-то с-под Ставрополя, - ночь просидел, глядя в одну точку и не отвечая на вопросы... а на утро отобрал у караула автомат и расстрелял шестерых чернявых сослуживцев.