Эльфийская радуга
Шрифт:
Прорыв за королевские границы не удался. Эльфы и гоблины объявили миссионерам Централа молчаливый бойкот, и вскоре официальная церковь отказалась от попыток обратить в свою веру жителей Владычества, Леса и Степи. Юго-восточные государства тоже остались при своих убеждениях: конечно, Централ все же пробился в Апар, но распространился там крайне скудно, смешавшись с местными верованиями и изменившись почти до неузнаваемости.
Несмотря на прекращение официальной экспансии, нашлось немало миссионеров-фанатиков, так и не смирившихся с тем, что остались еще на земле язычники и дикари,
– Нужда заставила, – загадочно улыбнулся Йоза, – бумага – вещь ценная, поэтому не побрезговал и Кармадоном. Я вырос в образованной семье, где меня учили ценить книги, так что Кармадон, пожалуй, единственная, с которой я могу обойтись вот так.
Сказав это он, открыл книгу на середине, и Артис заметил, что в ней недостает порядочного количества страниц. Тем временем Йоза бережно вырвал очередной лист, разгладил его, потом, вынув из кармана кожаный кисет, насыпал щедрую змейку табака и скрутил самокрутку.
– Знаешь, в Кармадоне написано – нужно за все благодарить Центру, и я всегда искренне признателен ему за то, что ниспослал мне бумагу для курева, – рассмеялся Йоза, склоняясь к огню.
– Дай-ка и мне! – тут же запросил Нанга, но эльф глянул на него строго:
– Не надо тебе этого, понял?
– Понял. Так и скажи, что жалко и самому мало, – обиженно протянул гоблин, восхищенно глядя, на пышные кольца дыма, подхваченные резвым степным ветром.
– Тебя жалко, – устало выдохнул Йоза, прикрывая глаза и затягиваясь наполную.
Принюхавшись к неприятному запаху, Артис понял, что в кисете Высокого хранился вовсе не табак, а то, что было под запретом практически везде – дурманная трава.
Вскоре вернулась Айша и принесла горсть перепелиных яиц. Она, молча, положила их в костер и села рядом с Артисом. Когда нехитрая еда приготовилась, гоблинша кивнула соседу:
– Будешь?
Артис пожал плечами, но отказаться был уже не в силах. Долгожданная пища показалось величайшем блаженством – посланием небес.
Когда на горизонте показались крыши людских жилищ, они остановились, раздумывая, стоит ли идти через селение или лучше обойти его стороной. Гоблины, которые были категорически против лишних встреч с людьми, выжидающе посмотрели на Артиса. Он кивнул им, поддерживая.
Как ни странно, после стычек с разбойниками Айша и Нанга стали считаться с мнением эльфа и прислушиваться к нему. Артис с удивлением отметил, что в их маленьком отряде роль командира последнее время выпадала ему. Эльф смутно догадывался, чем заслужил признание спутников. Для гоблинов, в рядах которых субординация основывалась прежде всего на бойцовских качествах, самый доблестный и умелый воин получал неоспоримый авторитет. Конечно, Нанга продолжал относиться к эльфу весьма ревностно, но его сестра, мудро взвесив все за и против, признала лидерство Артиса безоговорочно. Нанга, который, как заметил Артис, всегда считался с мнением Айши, вынужден был согласиться.
– Значит, в деревню не пойдете? – лениво зевнул Йоза, бросая повод на мощную
– А говорил, в степи хочешь остаться, – разочарованно произнес Нанга, которому компания Высокого пришлась очень кстати.
– Так я ж никуда не ухожу. Жить в степи не значит спать под открытым небом, можно и с удобством, на теплой кровати с грудастой девкой под боком. Но если вы так ко мне привязались, буду рад вступить в ваш отряд.
– Не нужно, – жестко отрезал Артис, – у нас свой путь, у тебя свой.
– Я не гордый, лесной, так что можешь передумать со своим решением, если, конечно, мы встретимся снова.
Махнув на прощанье рукой, он дал пятками в бока своей кобыле, и она неторопливо потрусила в сторону деревни.
– Зря мы его не взяли – крутой мужик, – грустно вздохнул Нанга, провожая удаляющегося всадника.
– Он амнистированный каторжник, – непреклонно пояснил Артис, – не стоит доверять бывшему преступнику, а тем более сражаться с ним плечом к плечу.
– Может, ты и прав, – недовольно буркнул Нанга и трагически взглянул на Айшу, которая решительно поддержала лесного эльфа.
Лишь когда силуэт Высокого растворился в душном мареве полуденного пекла, Айша облегченно вздохнула. Девушка не выказывала своего недовольства, но мнение Артиса разделяла полностью: в компании бывшего заключенного сложно чувствовать себя спокойно.
Оставшись втроем, они отъехали подальше от деревни и встали на ночевку. Недалеко от лагеря обнаружился пруд, в котором Айша наловила рыбы для ужина. Сидя у костра и наслаждаясь трапезой, Артис задумчиво вглядывался в лица гоблинов, раздумывая, кто они ему теперь? Соратники? Друзья? Нет, называть их друзьями он пока не спешил. И, хотя, сражаясь с ним бок о бок гоблины доказали свою надежность, природная, врожденная неприязнь заставляла эльфа сохранять настороженность по отношению к спутникам.
Спать легли, как обычно, подальше друг от друга. Айша возле лошадей, Нанга поближе к костру и оставшейся еде, а Артис в стороне от всех. Последнее время их путешествие проходило спокойно и ночных караулов они не выставляли, полагаясь на то, что услышат приближение врага, благо чуткость эльфа и внимательность гоблинов позволяли отслеживать любой шорох даже сквозь сон.
Утром Артис поднялся первым. Со стороны деревни доносились голоса людей, которые двигались в сторону ночевки. Рассмотрев, что к лагерю приближаются крестьяне, Артис не стал брать лук, в ожидании присел у еще тлеющих с ночи углей костра.
Вскоре, потревоженная приближением чужаков, поднялась Айша. Один только Нанга продолжал невозмутимо храпеть, завернувшись в плащ, и проснулся, лишь когда пятеро крестьян приблизились к лагерю вплотную.
Судя по выражениям лиц, гости из деревни были сильно напуганы, и визит этот доставлял им немало переживаний и опасений. Вперед вышел сутулый бородатый мужчина, весь узловатый, как старое дерево, с перекошенной от долгой работы спиной. Он низко поклонился Артису и гоблинам, а потом произнес: