Эльфийская сага. Изгнанник

Марлин Юлия

— Нет времени объяснять, — стальной голос маршала резал, как стекло. — Скажи лучше, как Селена и племянники?

— Нормально. Со дня твоего изгнания они жили у нас. Фрелла и Гвендолин не отходили от них ни на минуту.

От сердца Габриэла отлегло — хоть в чем-то Его Величество сдержал слово: не тронул сестру и детей. Хотя, судя по мрачным прогнозам Хилого-Эгберта — одурманенный Звездочетовой магией король, ныне будто поднятый из заброшенных захоронений силою колдовской ненависти, был способен на любые мерзости. Примером

тому служили казни высоких лордов из Ложи Советников и Ложи Тайных. На щеках шерла мелькнули желваки — об этом он еще спросит с Его Величества, как должно.

— Ну, — сказал Сирилл и потер шрам. — Рассказывай.

В коридоре снова завозились. В полосе дверного света заметались тени и в каюту вошли два прославленных темноэльфийских командора. Граф Бесмер, сын Бьорна из рода Гэфтэл'о'Франэв и виконт Дминар, сын Лендеэла из рода Дракона и Змеи. Лица обоих светились удивлением и радостью.

— Они не солгали. Вы здесь, милорд, — чуть слышно молвил Бесмер. Он грациозно прислонил руку к правому предплечью и плавно опустился на колено, покорно склоняя голову.

То же проделал командор Дминар; его голос торжествовал надеждой:

— С возвращением, лорд главнокомандующий. Иссиль услышала наши мольбы и вернула нам истинного приемника короля.

Даже если Габриэл нахмурился, они этого не заметили.

— Поднимитесь, — попросил он. — Я еще не владыка.

Командоры подчинились, ликуя сердцем. Их предводитель вернулся, чтобы бросить вызов тени рока, нависшей над Эр-Морвэном, и навести долгожданный порядок.

— Ваши верные солдаты с вами, — заверил Дминар.

Габриэл кивнул — это то, что сейчас было важнее всего.

— Благодарю за преданность.

Жесткий стук и грозный крик прервал беседу благородных лордов.

— Шерл Габриэл, правитель призывает вас немедля!

Воин зло хмыкнул, гордо расправил широкие плечи и обратился к соратникам:

— Я найду вас позже.

* * *

Темное лицо короля оплетал морок тяжелых дум. На впалых щеках и глубоко посаженных глазах лежали тени синего холода. Перед ним лежала шахматная доска, но глядел ли он на фигуры или куда-то прочь — пряталось за ширмами непроглядного мрака.

Дверь неслышно открылась — вошедший Габриэл сложил руки по швам и отдал нижайший поклон.

— Ваше Величество.

Брегон очнулся и качнул головой.

— Ты играл с моим отцом почти каждую неделю, — кивнул на шахматную доску, — может, теперь сыграешь со мной?

— С удовольствием, — равнодушием шерл прикрыл свою ярость.

Устроившись напротив, он чуть заметно усмехнулся. Король взял белые фигуры, ошибочно полагая — первый ход дает игроку преимущество и контроль за центром доски. С другой стороны, так даже лучше — сам воин предпочитал атаковать черными.

Брегон тронул последнюю пешку слева.

— А два — А четыре.

Хочешь раскусить замысел врага? Позволь ему первый ход.

И

Габриэл позволил. Он глянул на Брегона прищуром хладнокровного охотника. Ход крайней фигурой был ужасно, непозволительно глуп и заметно ослабил заявленные позиции короля. А, впрочем, он и принцем не блистал мастерством шахматиста, так с чего бы ему начинать сейчас?

— Е семь — Е пять, — принял Габриэл.

— Б два — Б четыре, — судя по всему, Брегон разбирался в игре не больше, чем, скажем, в механике Троллевого рынка.

— Ф шесть.

— Ц два — Ц четыре.

— Б шесть.

— Д два — Д четыре.

Старший маршал дернул губами. Брегон всерьез или издевается?

— Е два — Е четыре.

Похоже, все-таки всерьез.

Они играли полчаса.

И все это время воздух покоев дрожал напряжением. Ущербная луна то появлялась в просветах грозовых облаков, то пропадала, сомкнутая взлохмаченными, пуховыми клыками. Дождевые капли осыпали стекла редкими гроздьями, изредка мигали алые звезды.

— Знаешь в чем прелесть этой игры? — Чистый голос Габриэла заставил Брегона поморщиться, а легкое серебристое сияние, исходившее от снежной кожи маршала, прищуриться.

— В чем?

— Победа достается не самому умному и не самому способному, а тому — у кого более зоркий глаз. Стоит ослабить наблюдательность и это приведет к оплошности. Стоит потерять сосредоточенность и поражение не заставит ждать. — Шерл провел хитроумную комбинацию и завершил партию: — Шах и мат, Ваше Величество.

— Впечатляет, — признался молодой король. Упустив нить игры после пятого хода, он предвидел поражение, но не думал, что «брат» так долго будет водить его дураком. — Меня до сих пор мучает вопрос. — Брегон забыл о шахматах.

— Какой?

— Ты действительно готовился проникнуть в мои покои и убить? Тогда, осенью, — напомнил он. — Или все эти тайные встречи заговорщиков были частью нашей игры?

Габриэл зло улыбнулся.

— Безусловно, Ваше Величество, частью нашей игры.

— И ты не помышлял о моем устранении?

— Ни разу, — Габриэл лукаво прикрыл глаза. Как же плохо, оказывается, Его Величество знал своего главнокомандующего.

Облегченно вздохнув, Брегон махнул слуге:

— Налей нам вина.

Пока юнец наполнял бокалы, Габриэл бесстрастно рассматривал каюту. Стены облицованы мрамором, пол — из руды олова. Невесомые жемчужные драпировки поблескивали оттенками зимнего рассвета. В острых углах таился туман, в клетках на низких тумбах копошились вараны.

— Когда это случилось?

— Что? — Не понял король.

— Когда умер Теобальд? До или после моего изгнания?

— После. — Габриэл не двигался. Брегон прошипел, — ладно, до. Почти сразу после покушения. Ножи Белого Лебедя были отравлены. Отец слег, и уже не оправился. Какая теперь разница? Лучше скажи, что ты видел в Лунном городе?