Эльфийская сага. Изгнанник
Шрифт:
Глава 18. Полуночный Путь
Только безумец может думать, что подчинил себе демона
(Абдул Альхазред, Некрономикон)
Никто не мечтал попасть сюда добровольно.
Это царство падших душ, обитель безмерного отчаяния и вечных мук — так напевали об этом месте бескровные губы эльфийских менестрелей. Эта земля лежала за границей закатного горизонта. Она не ведала солнца и луны со дня своего сотворения. Имя ее — Ночная Страна.
Фавн Хогет, отосланный сюда Звездочетом в теплые дни осени, стоял у края темного ущелья и глядел на древнюю дорогу,
Фавн чихнул и поежился. До того, как прибыть в это ужасное место, он никогда не слышал ни о Ночной Стране, ни о Полуночном Пути, но что-то ему подсказывало — этот старинный и жуткий арочный мост в зияющих дырах и есть тот самый Полуночный Путь. Лишь минуя его смертоносный оскал и безжалостные челюсти, можно подойти к неприступной стене, сложенной из черных гранитных плит и рассмотреть очертания входных ворот.
Хогет клацнул клыками, сбрасывая с губ горький налет сажи, витавший в темном полусвете. Туман поредел, обнажив исполинскую тень оградной стены. За ней-то и лежала Ночная Страна, пристанище умервщленных, но не умерших Теней. Зловещий взблеск выхватил угрюмые контуры крепостей и силуэты башен с кинжальными пиками, что монолитными колоннами врезались в пламенеющее небо.
Громадное облако, походившее на тело летучей мыши, снесло на север и фавн уставился на Изломы Эндов, тянувшиеся с востока на юг чудовищным, изогнутым хребтом. Древние костистые горы дремали в облаках угарного газа, а их бурлящие жерла, плюющиеся сгустками кипящего огня, казались уродливыми ранами с рваными краями.
Хогет отступил, шурша посохшими стеблями и рассыпающимися камнями. Боги Вулканов гневаются за то, что он потревожил их безмолвный покой и страшное его накажут…
Шурх, он оступился и рухнул в облаке нетающей пыли. Откашлявшись и продышавшись, он горько вздохнул.
— Зачем господин отослал меня сюда? Что ему здесь надо?
Он искренне не понимал.
Но ты и не должен, шептал внутренний голос. Господин спас тебя от смерти и ты будешь служить ему до конца своих дней.
Фавн вынул из кармана кольцо невидимости Нумерон и расширил глаза; во мгле оно блеснуло искрой звездного света и, пав на его заросшее жестким волосом лицо, отразилось в темных зрачках.
— Да, — шепнул он благодарно, — господин велел ждать и я дождусь.
Возможно, подумал юный фавн, если Боги Вулканов меня не заметят, то и вреда не причинят. Надев Нумерон на палец, он пропал.
… Зловещая тишина умертвляла. Заунывный ветер ворошил пыль, порождая образы клыкастых чудовищ. Они плясали вокруг Хогета, лишали крепости и по крупицам отнимали рассудок. Чтобы отвлечься, он старательно глядел по сторонам или прохаживался взад-вперед. Не помогало. Слева Изломы Эндов изрыгали реки клокочущего металла, справа зияли пропасти в туманах, перемежавшиеся с отвесными скалами; впереди таился Полуночный Путь, ведущий в сердце абсолютного зла. Ничто не могло утолить его печали, сердце все сильнее сжимала холодная сталь.
Скоро свет поблек, а воздух наводнили пепельные вихри. Наступил вечер. Фавн заполз в узкую каменную
Неужели господин бросил преданного слугу? Или может с ним случилась беда и он давно вознеся в Арву Антре?
Фавн забросил корешок в рот и захрустел. Он будет ждать Звездочета. Будет!
… Звероподобные тучи сталкивались, кусались и неслись куда-то за смертный горизонт. По земле, изрезанной зубастыми трещинами, ворочались вихри из пепла. Один такой влетел в «берлогу» фавна и осыпал спящего грязью. Хогет расчихался и, вскакивая, саданул лоб о низкий свод. Зашипев, он выскочил из укрытия, но не прошел и трех шагов — споткнулся об острый валун и завалился в землю лицом.
Лоб взорвался болью, в ушах загремело. Ну, вот — теперь вскочит огромная шишка. Фавн раздосадовано сплюнул и сел в плавающем мареве золы. Отчаяние обуяло его и он, всхлипнув, уронил голову на черные от грязи ладони. Это ужасное место стало для него тюрьмой. Видно он сильно насолил Лесным духам Либера, раз они бросили его в одиночестве и скорби и не где-нибудь, а в ужасе Ночной Страны.
Хогет потряс головой, сбрасывая с изогнутых рожек горячий вулканический пепел — сначала он потерял родных и страну, а теперь, судя по всему, лишился и приютившего его господина.
Трубный глас прорвал пустоту, камни посыпались в пасти разинутых бездн, а угольные облака подсветило с земли. Фавн вскинул голову и едва не вскрикнул — по небу плыл небесный корабль; за ним — еще несколько. Облачные вихри то расступались перед ними, то бросали их в мглистую бездну туч. Вопящий ветер гудел в снастях, рвал черные паруса и жаждал ободрать обшивку.
В тот же миг из темной лощины в кольце скал, послышались горловые вопли на хавал-мано, аннотте и прочих наречиях равнины Трион. Замелькали сотни огоньков. Проревели горны, застучали бубны, загрохотали барабаны, затопали железные сапоги, защелкали подковы и стремена. Армия короля темных эльфов вступила в Ночную Страну.
Фавн бросился на тропинку, круто спускавшуюся в лощину, и захрустел по ядовитой гари. Огоньки разрослись до пылающих факелов и кованых фонарей. Отчетливые силуэты нестройного ряда ослепили глаза — доспехи, надетые на орков-фаруханцев, гермерросцев, черных и зеленых гоблинов и прочих наемников сверкали почище серебра в лавке ювелира.
Грозный вопль заглушил лязг металлической реки:
— Стоять! Раз! Два!
Полетели первые приказы:
— Роголом! Назначаешься начальником лагеря! Ситка Рванная Щека! Веди сотню в караул! Рурк Мясник! Сменишь их на закате!
Фавн вбежал в море огней и железного гомона. Пустынная лощина, лишенная деревьев и камней, волновалась тысячами шлемов, гремела тысячами доспехов, сверкала морем пик. Орки из Фаруха разжигали костры, тролли воздвигали палатки, черные и зеленые гоблины разбирали повозки, орки Ажинабада и Аллеура расседлывали лошадей. Другие рыли валы, третье устанавливали заграждения, четвертые поджигали сигнальные огни.