Эльфийская сага. Изгнанник
Шрифт:
Воин безнадежно вздохнул — он-то надеялся, что давно на пути к Последним Вратам, а Иссиль опять вернула его в жестокий, беспощадный подлунный мир. Как он устал. Когда все это закончится.
Пахло сыростью и железом. Монотонно гудели доски. Совсем близко горланили на орочьем наречье аноттэ, топали тяжелые сапоги. Сбоку потрескивало жаркое пламя. Он в тюрьме, и скорее всего в корабельной. За бортами отчетливо хрипел свирепый голос неба, в узкие подпотолочные окна лучился слабый полуденный свет.
Преодолев жгучую волну боли, он медленно прислонился к стене и…
Раздался
Будто почуяв, что к исчадию вернулось сознание, тот перешел на всеобщий:
— У меня был дом. И дружная семья… — всхлип, лязг цепей. — С рассветом мы уходили на виноградные поля и трудились там до первых звезд. Выращивали красные и розовые сорта винограда. Готовили вино. «Сан-Гриал», «Ласточкино гнездо», «Штоф'Икем» — вот фирменные марки нашего семейства. Слышали о таких? — Печальный вздох. — Конечно, нет. Знаю, что до всем известного «Клэт де Ви» им далеко, но… — скорбное вытье, — я любил свой до-ом, свое ремесло-о. Понимаете, люби-ил…
Шерл не отвечал.
Фавн, в общем-то, не ждал. Знал, что темный слишком слаб и измучен для разговоров.
— По вечерам мы собирались у горящего камина. Попивали розовое вино и пели песни. — Сдавленный стон, шорох кандалов. — А потом нас атаковала армия Умбера Кривоносого… Они прошлись по Либеру огнем и мечом. Плодородные поля с виноградниками, изобильные леса и звонкие, вьющиеся реки обратилась в пылающие руины. Мою семью убили… — Долгий всхлип, втягивание носом. — Я сбежал, побирался. Сначала по Агре, потом попал в Зенн. Меня мучали голод и болезни. Я больше не верил в спасение. И тут меня заметил господин. — Долгое рыданье в ладони. — Он спас меня. Увез в Орх'Дуруд. Обещал заботится, а сам обманул!
Фавн уткнулся в ладони и глухо зарыдал.
Габриэл разлепил сухие губы, чтобы спросить его имя, но не хватило сил.
— Обману-ул, — повторил юный жалобщик, звонко бряцая цепями.
Темный эльф чуть слышно выдохнул. Фавн замолчал, явно прислушиваясь.
— Вы слышите меня, господин? — Забряцали кандалы. Похоже, он мотал головой, проверяя, не подслушивают ли за дверью, — вас схватили у Врат Разделения Душ. Без сознания. Меня тоже. Мы на корабле. Нас куда-то везут. Не уверен, но говорили о каком-то Городе Солнца.
Воин не двигался.
— Только не умирайте, — взмолился фавн. — Не оставляйте меня одного. Мне очень страшно…
Габриэл попытался ответить, но беспощадные сумерки опутали его истекающее кровью тело и изнывающее в агонии сознание. Под горестные мольбы сокамерника он провалился в пустоту.
… Лунный луч соскользнул на пленника, осветив затылок холодным серебром. Темный эльф вдруг хрипло вздохнул и поднял голову, слипшиеся от крови и пота волосы колыхнулись.
— Господин, — позвал Хогет.
Габриэл откинул голову, прислоняясь к склизкой стене.
— Они идут, господин.
И-за дубовой двери, крепко-накрепко запертой засовами по ту сторону, слышались тяжелые шаги. Окошко, прорезанное
— Эй, ты!
Шерл не шелохнулся. Освещенное лунным светом лицо, залитое кровью, походило на маску, высеченную из снежного мрамора, без тени эмоций, без отблеска чувств, без признаков жизни.
Пришедшие орки перепугались, в голосе одного послышалась хриплая дрожь:
— Открывай! Его Величество нас живьем закопает, если он подохнет до поединка.
Хогет нервно сглотнул. Темный эльф был равнодушно молчалив. Лунный луч чуть сдвинулся и его сияющий облик поглотил тюремный сумрак.
— Господин, — пискнул фавн, когда дубовая дверь, окованная пластинами железа, со скрипом распахнулась и в камеру ввалились наемники из орков.
Один из них ткнул воина в бок носком сапога, обитым металлом.
— Эй, исчадие, давай, просыпайся!
— Оставьте его, — зарычал Хогет и схлопотал оплеуху.
— Не лезь!
Опрокинувшись на пол, он отполз в противоположный угол и сжался в комок. Из носа потекло. Открывшаяся на предплечье рана прыснула кровью.
Меж тем орки подхватили изгнанника под локти и рывком поставили на холодный пол. Цепи хищно зашелестели, а ошейник оцарапал шею. Он поморщился и глухо зарычал от боли.
— Пшел, — приказал солдат, когда цепи были вырваны из гнезд и перехвачены его и рукой сослуживца.
Габриэл повиновался и, пошатываясь, вышел в коридор; по холодным тюремным плитам за ним тянулся кровавый след. Хогет проводил его глазами, полными слез, и зарылся в почерневшие от грязи ладони. Он не чаял более увидеть юного эльфа из народа Сумерек. Потому как был абсолютно уверен — ему и самому осталось недолго.
… В лицо ударил сырой, спертый воздух трюмных переходов. Под ногами что-то с визгом разбегалось. Судя по запаху — откормленные стаи крыс. Звонко капала вода.
Пятерня в металлической перчатке толкнула его в спину.
— Сюда.
Габриэл через силу сдержал стон — орк задел рану, оставленную кинжалом Звездочета, — а после почувствовал, что силы на исходе. Головокружение усиливалось. Ноги едва ему повиновались, еще несколько шагов и он упадет.
— Стой.
Небольшая низкая дверь подалась с визжащим скрипом. Навстречу лязгали легкие гвардейцы в драгоценных доспехах. В руке первого рычало пламя. После потери зрения темноэльфийский слух шерла заметно обострился. Теперь он слышал шелест одежд, шипение капель смолы, свист сумеречного ветра тремя этажами выше, песни сладких трав и шелест бурных волн, а еще злобный, рычащий голос Брегона.
— Снять с него ошейник. Руки сковать за спиной. На голову — мешок. — Скомандовал тот, что держал факел. — Быстро! Его Величество не любит ждать.
Орки бросились исполнять. Вот тут силы вновь оставили темного эльфа и он потерял сознание. Из глубины могильного мрака, до него донесся окрик королевского «пса»:
— Что с ним?
— Э… подыхает, — предположил фаруханец.
— Проклятье. Вытаскивайте его наружу.
* * *
В сознание его привели разъяренные крики:
— Вот он, ваш предводитель! Ваша надежда! Ваш Вестник Рассвета! Любуйтесь!