Эльфийский бык
Шрифт:
— Приехали! — возвестил Семен, выбравшись из трактора. — Слушайте, парни, а может, я у вас трактор оставлю-то? А то ж вернусь, батя зудеть начнет, что надобно его того, а я усталый уже.
— Оставь, — разрешил Бер, разглядывая дом с престранным выражением лица. — А мы тут… выходит… жить будем?
— А то!
— А кто-то еще тут живет? — Бер и жевать-то перестал, хотя хлебную корку из рук не выпустил.
— Так-то нет… клуб тут был. С библиотекой. Да прикрыли… ну а тут вы. Вот и решили, что лучше
— Лучше сюда! — поспешил заверить Иван, представив долгие вечера почему-то у самовара, но с непременною, пусть и незнакомою ему Антиповной во главе.
Он и дома-то совместные чаепития с трудом выдерживал.
— От и мы так подумали. Мы с братовьями крышу поправили чутка. На первое время хватит… а так-то Маруся шифер закажет, тогда вместе и перекроем.
Иван попытался представить себе процесс. И вынужден был признать, что ничего-то он в перекрытии крыш шифером не понимает.
Категорически.
— Или может сами чего придумаете, как обживетесь… вы же ж маги?
— Ты спрашиваешь? — уточнил Бер, дожевывая-таки хлеб.
— Так… интересуюсь.
— Маги, — Иван вытер вспотевшие ладони и решительно, дабы хоть как-то реабилитироваться в глазах местного жителя, шагнул к дому.
Глава 15
Где маги и не маги вынуждены столкнуться с превратностями реального бытия
Глава 15 Где маги и не маги вынуждены столкнуться с превратностями реального бытия
Протягивая руку помощи, не забудьте увернуться от пинка благодарности.
Народная мудрость
Аленка шла домой в приподнятом настроении, чего давно уж не случалось. Стоило вспомнить столичных магов, как губы сами собой в улыбке растягивались. И смеяться хотелось.
Во весь голос.
Приехали… маги… с лужей не справились.
— Ален? — Серега вынырнул из темноты и отряхнулся. — Ты чего одна ходишь?
— А чего?
— Поздно уже. Ночь.
Аленка глянула на часы, убеждаясь, что всего-то половина двенадцатого. Поглядела на небо. Мало ли, может, пропустила чего… но нет, луна висела тонким серпиком.
— Не ходи одна, — произнес Серега мрачно-тоскливым тоном, от которого было веселье разом сгинуло.
— Что случилось?
— Батя… — он чуть смутился. — В Осляпкино ездил…
— К Никону?
— Ага… заказ повез… ну и… там, в лавке… в общем-то… того… ну…
Аленка ухватила братово ухо.
— Ты чего? — возмутился Серега.
— Нормально говори. А то ощущение, что вчера
— Позавчера, — признался Серега и ухо из пальцев высвободил. — И сегодня пойду… а завтра Степка… ну и по очереди.
— Проблемы? — Аленка чуть нахмурилась.
— Помнишь, в прошлый раз со Свириденко приезжали? Такой от… тощий мужичонка… Тополев. Князь.
— На крысюка похожий? С носом?
— Он самый, — Серега ухо потер. — Глянулась ты ему крепко.
— Раз глянулась, пусть сватается… или думаешь, сдюжит меня поднять?
Серега фыркнул и головой затряс, до того нелепым было предположение. Правда, тут же посерьезнел.
— Не будет он свататься. Женатый.
— Так чего ему надо?
— Тебя и надо. Бате предложил двадцать тысяч… и еще потом по пять в год.
— Чего?
— Вот… ну и батя осерчал чутка, — Серега вздохнул тяжко. — Высказался… а этот с охраною… и велел батю поучить.
— Прибил кого?
— Так… помял чутка. Но клянется, что живые… только претензию, как пить дать, выставят. И жалобу…
Аленка закусила губу. Дерьмо… дерьмо-дерьмо. Что еще тут скажешь? А ведь ей сразу не понравился этот Тополев, который вроде то ли при банке подвизался, то ли при юристах Свириденковских, то ли вовсе ему другом-приятелем был. Сам тощ, неказист, а взгляд масляный.
Он и на Таську с Марусей поглядывал, да…
Вельяминовы.
Ссориться не желал? Или же Свириденко дорогу переходить? Тот-то мстительный засранец. А Аленка, если так-то, без титулу-фамилии.
— Как выставят, так и думать будем, — решительно заявила Аленка.
— Так-то оно верно… батя тоже вон… ну и с Никоном созвонился… тот сам не в обиде, понимает все, да…
— И дел с нами иметь не станет?
— Именно, — выдохнул Серега. — Он и сказал, что этот судиться собрался… ущерб и все такое… что по миру пустит, а то и посадит. За причинение вреда здоровью.
Трижды дерьмо.
И что ей стоило-то на заднем дворе посидеть? Нет, сунулась глянуть, что за хлыщ этакий, Свириденко. Любопытно ей стало… теперь расхлебывать.
— Батя злой?
— Батя? Не… печалится только. Ну и… ты одна не ходи боле. Никон сказал, что этот Тополев, что он на редкость дрянной человечек. И всякое выдумать горазд… и людишки под ним тоже небольшого ума… контора там какая-то охранная навроде… в Осляпкино их крепко опасаются.
— Ясно, — Аленка отбросила косу. — Сопровождать станете?
Серега развел ручищами, словно извиняясь.
— Тогда завтра в лес, до рассвета.
Вздохнул.
Поспать он любил. Как и прочие-то…
— Травы, Серега, — Аленка оперлась на братову руку. — Они ждать не станут. Тут чуть промедлишь и все. Мать-и-мачеху вовсе только три дня в году собирать можно. Так что три дня ходить и будем.