Эльфийский бык
Шрифт:
Хотя в душе оставались сомнения. Какие они маги, если с обычною лужей не справились-то?
— Все, девки, — Семен взял дело в свои руки. Хлеб у Таськи забрал, сунув вместе с рушником темненькому. — Идите-ка по домам. Не видите, хлопцы стесняются.
Второй только и сумел, что кивнуть.
— Завтра поглядите… Марусь?
— С утра поговорим, — решила Маруся. — Покажу наше… хозяйство. Да и вообще поговорим. Семка, поможешь?
— А то…
— А этот… темненький… ничего такой… — Таська заговорила, лишь когда
— Один — И. Э. Кошкин, второй — Б. С. Волотов, — отозвалась Аленка. — Марусь, тебе ж полные бумаги прислать должны были, на оформление?
— Должны… Петрович еще в район не ездил, а к нам, сама понимаешь, как возят.
Иэ и БээС…
Чудесно.
Бер сжимал белоснежный рушник и взгляд его, затуманенный, был направлен куда-то во тьму. Вообще вокруг кроме этой самой тьмы ничего-то не было. Фары кое-как её разрезали, но только для того, чтобы выхватить темную тушу трактора, который весело катил по деревне. Иногда слева и справа мелькали очертания низеньких домиков.
Но фонари остались позади.
И…
— Ты видел? — выдохнул Бер. — Какая… девушка.
— Угу, — Иван старался не выпустить руль, чувствуя, что ныне окончательно и бесповоротно опозорил благородный и древний род Кошкиных.
А ведь была мысль одеться-то…
И вообще…
Костерок они худо-бедно развели. Бер собрал каких-то веточек, а Иван даже вспомнил заклятье, которое позволило этим веточкам загореться. Только силы не рассчитал, вот и полыхнуло почти до небес. Ну и от веточек остался пепел…
От огня — воспоминания.
Одна радость, что окрестное комарье, да и волки, крепко призадумались и на время замолчали. Зато зуд от крапивы вернулся с новой силой. И так, что Иван всерьез подумывал, не забраться ли ему обратно в лужу. В конце концов, людей здесь нет, заводов тоже, так что грязи эти будут всяко экологически чистыми.
А потом они услышали рокот мотора.
Дальше было просто.
Трактор, который, впрочем, казался каким-то на диво неправильным.
Парень, на голову выше и Ивана, и Бера, что последнего, кажется, задело до глубины души.
— Маги? — сходу спросил парень, высунувшись из этого самого трактора. — В Подкозельск?
Тогда Иван подумал, что им все-таки повезло.
И думал о том долго.
И когда лез обратно в лужу, чтобы зацепить буксировочный трос, и когда не нашел, куда его цеплять… можно подумать, его такому учили. И Бер тоже не нашел. И парень, представившийся Семеном, обложил обоих матом и полез в лужу сам. Потом дергали.
Толкали.
И снова Бер упал, поскользнувшись… и Иван тоже упал, но уже без мата. На ругань не хватило сил. Да и прохладная грязь кое-как уняла почесуху.
Из лужи выбрались.
А Семен, глянув на обоих, сказал:
— Ничего, ща приедем.
Дальше на мыслительные способности сказались усталость, стресс и засыхающая грязь, что схватывалась плотной коркой, стягивая кожу.
— Ты как хочешь, — Бер еще отколупнул с плеча кусок. — Но я так поеду…
Ивану показалось, что идея-то здравая.
Здравая идея.
Дерматиновые сиденья всяко отмыть проще, чем джинсы из последней коллекции. Белоснежные кроссовки и вовсе казались чем-то донельзя чуждым.
— Вы это… притормаживайте, ежели чего, — Семен заглянул, проверяя все ли в порядке. — А мотор завтра глянем. Я братовьев кликну, Степка в моторах шарит…
Иван только и кивнул.
Хотелось в душ.
В кровать.
Закрыть глаза и заснуть, чтобы проснуться уже дома, вне этого кошмара, в который Иван почему-то угодил…
Знать бы, что кошмар продолжится.
Ехали-то недолго… может, полчаса, может, час — чувство времени притупилось, как и в целом восприятие. Все вдруг стало безразлично. И безразличие длилось ровно до того момента, как трактор остановился. Иван, благо, успел притормозить. Потом в дверь постучали…
Все-таки крепкую дядя машину дал. Иван вспомнил Семеновы кулаки и подумал, что его родной джип, пожалуй, этакого стука без вреда для себя не выдержал бы. Потом подумал, что все-таки надо выйти, поздороваться с людьми…
Кто ж знал-то…
И ведь здравою мысль показалась! Правильной! Еще и пожаловаться собирался, на дороги там и прочие жизненные обстоятельства.
Теперь же…
Стыдно.
— Вань, а Вань? Хлебушка хочешь? — Бер разломал хлеб пополам и протянул кусок Ивану. — Свежий… красота…
— Погоди, приедем, помоемся… там дядя вроде чего-то давал.
Вспомнились домашние блинчики тетки Евдокии. И оладьи её же. Уха севрюжья. Баранина с соусом из красной смородины.
Вот не стоило о еде заговаривать.
Одна надежда, что ехать недалеко… а перед девицами Иван извиниться. Завтра же. Пойдет и… объяснит ситуацию. Или лучше ничего объяснять не станет, но цветов закажет…
То есть, нарвет.
Должны быть в округе цветы? Главное, на крапиву опять не напороться…
— Интересно, далеко еще ехать? — Бер, вытянувшись настолько, насколько позволяло сиденье, жевал хлеб и блаженно щурился.
В этот момент трактор и остановился.
Иван приоткрыл дверь, на сей раз осторожненько так, чтоб сперва разглядеть, есть ли кто за этой вот дверью. Но никого не увидел.
Двор вот.
Забор, слегка покосившийся. Какой-то то ли кувшин, то ли горшок на нем. Дом… это они здесь жить будут? Не то, чтобы Иван рассчитывал…
К бесам!
Рассчитывал! На нормальное жилье он рассчитывал. А это… это дом, кажется, чудом еще не сложился. Низкий какой-то, со съехавшей на бок крышей. С крылечком, правда, резным.