Эльфийский бык
Шрифт:
— Грибы собираю, — сказали ему.
И моргнули.
И скривились, готовые того и гляди разрыдаться. Но сморщили нос, заморгали часто-часто… ресницы у девочки были белесые полупрозрачные, как и брови, которые выделялись на загоревшей дочерна коже тонкими полосочками.
— Не реви, — строго сказал Леший, чувствуя, что надо бы как-то иначе. Носик сморщился еще больше. — Болит?
Девочка замотала головой.
Волосы у нее тоже были белые.
— Держись за шею, — Леший подхватил невесомое почти
— Д-данька…
Она икнула.
А Леший запоздало вспомнил, что вид у него своеобразный. Спецкостюм работал в режиме маскировки, считывая и меняя структуру и цвет ткани для большего единения с окружающим пейзажем. Да и физия, размалеванная для большей гармонии с местностью, вряд ли могла внушить ребенку доверие.
— Не ори, — сказал он строго. — Сейчас вынесу на край, там и отпущу.
Она кивнула.
И осторожно, робко даже попыталась обхватить шею руками. Только руки оказались тонковаты и маловаты. Пальцы царапнули гладкое покрытие и едва не соскользнули.
— Держись так, — Леший перехватил девчонку поудобнее. — И не бойся…
Он сотворил дорожку из силы.
— Там… топь, — пискнула девчонка и втянула голову в плечи. — П-потонуть можно.
— Не потонем, — Леший и вправду ощутил, как тянет силы болото. — Ты вообще как тут оказалась?
— З-за г-рибами пошла. Ой… я г-грибы п-потеряла…
Огромные глаза наполнились слезами. Леший фыркнул.
— Будут тебе грибы… ты вообще откуда?
— Тут… Осляпкино… недалеко…
Это да, недалеко, пару километров, если по лесу. Карту Леший помнил.
— Лет тебе сколько?
— Семь…
От же ж… слов не хватает.
Болото покачивалось под ногами, но силы у Лешего хватало. Даже более того, впервые, пожалуй, за долгое время он эту силу использовал, пусть и не в бою, но все не для паркетных представлений.
— И как тебя отпустили-то одну в лес? Родители где?
— Мамка… на ферму поехала… а баба Нина сказала, чтоб шла, грибов набрала. Я и пошла. Я думала, что по краю пройдусь, но там ничего нету… а тут вот всегда есть. Мы с мамой ходили, — Данька, окончательно уверившись, что её не тронут, чуть осмелела. — Мамка сушит. И потом продать можно. Или свежие тоже… я подумала, что если наберу, то на трассу сходить успею. Продам и деньги будут.
Она пожала плечами и замолчала.
— Понятно, — болото закончилось вдруг. Леший огляделся. Хорошо вышел. Вон и пакет стоит, с грибами. Его он и подхватил. — На от, отдашь своей бабе Нине…
Серые глаза стали еще больше.
И смотрели с таким восторгом, что… как-то никогда на Лешего с таким восторгом не смотрели.
— Давай, провожу, — буркнул он, понимая, что что-то пошло не по плану, но почему-то этот факт нисколько не раздражает.
Девочка только кивнула.
Заговорить она решилась, только когда
— Все, — сказал он, опуская ношу. — Деревня там. Дойдешь?
— Д-да…
Она не спешила убегать, застыла, глядя огромными своими глазищами, точно желая что-то сказать, но не понимая, что именно.
— Иди уже, — проворчал Леший. — А то хватятся…
— Не, — Данька мотнула головой. — Баба Нина до вечера теперь… спасибо, дяденька Леший…
— Откуда…
— Так, — Данька пожала плечиками, — понятно же ж, что вы не человек. На человека вы не очень-то… извините. Я не хотела обидеть… я…
— Иди, — Леший с трудом сдержал улыбку.
На человека он не больно-то…
Хотя…
Пусть лучше девочка рассказывает о том, что встретила в болоте всамделишнего лешего, чем о странных людях, которые в лесу появились.
Определенно.
— Спасибо, — Данька обеими руками вцепилась в пакет с грибами. — Вы… завтра приходите. Я пирожков принесу… маминых. И молока…
А потом развернулась и бегом бросилась по едва заметной тропинке.
— Леший, — раздался в ухе голос Васьки. — Ты у нас выходит, натуральный леший.
И заржал, иродище. Правда, смех тут же оборвался.
— Возвращайся. По ходу у нас гости.
И вряд ли заплутавшие грибники…
Точно не грибники. Те не носят спецодежду. И не ступают так, осторожно, почти не оставляя следов. И силой от них не тянет, которую используют весьма умело, аккурат, чтобы и те малые следы, которые имеются, убрать.
— Наемники, — сказал Васька, когда пара прошла под старым дубом, на ветвях которого Васька и устроился. Любил он всякие дерева, оттого и позывной получил — Ворон. — Из Волчьей стаи. Дерьмовая конторка…
— Знаешь?
Братья пошли стороной, не выпуская гостей из виду, но и не приближаясь. А те вели себя вольно, если и скрываясь, то скорее в силу привычки, чем из опасения быть обнаруженными. Вот один и закурил, окончательно убедив Лешего, что о его пятерке эти вот не знают.
— А то… — голос в ухе звучал на грани слышимости. — Мой родственник в полиции служит… говорит, полубандитская шайка… а может, и не полу…
Окурок полетел в мох.
А вот наемник вытащил рацию и сказал:
— На месте… точно тут?
Знают?
Или… нет, если бы подозревали о Лешем, то не держались бы так нагло. Даже обидно, честное слово. Будто и эти вот Лешего ни в грош не ставят.
— … в позапрошлом году дело было, о продаже девчонок туркам… в общем, пару человек из этой конторы повязали. Но от них скоренько открестились, мол, заказ был. Только брат говорит, что там все, доверху, в дерьме повязаны.
Леший запоминал лица.
На всякий случай.
А Васька продолжал бубнеть по тонкой связи.