Эльфийский клинок
Шрифт:
– Погоди, Малыш, – остановил друга Торин. – Кажется, Фолко прав, мы действительно слышали голос Башни – точнее, те голоса, что слышала когда-то она сама, слышала и запомнила… Это же клад, какой нам и не снился! Мы же теперь сможем узнать всё, Малыш, понимаешь ты, всё! Всё, что захотим! И про подземных, и про Морию, и про магов, и про эльфов, и про этих, не к ночи будь помянутых Девятерых, и про орков, и про троллей, и… про всё-всё-всё!
– Конечно, узнаем… – криво усмехнулся хоббит, – если просидим здесь ещё лет эдак с тысячу. Торин, Башня-то болтает как придётся. Сколько нужно будет ждать, пока она скажет то, что мы сможем понять?!
Торин скривил губы.
– Ну ладно, а что ты предлагаешь?
– Интересно,
В этот миг страшный голос заговорил вновь, и вновь они в страхе бессознательно попытались уйти, укрыться от его необоримой силы; точнее, сперва они услышали конец фразы, произнесённой вкрадчивым голосом:
– …Но что будет, если Брего пройдёт Тропой Мёртвых, Могучий? Он может стать сильнее, много сильнее.
– Он не пройдёт, – с потрясшей хоббита до глубин его существа усмешкой отвечал тот, кого первый говоривший назвал Могучим. – А если и пройдёт… – Даже следы усмешки исчезли в тот миг из ужасного голоса, мрачная предопределённость и даже обречённость наполнили его, когда он продолжал: – Что ж, прошедший действительно станет куда сильнее и многое сможет. Но он будет зря стараться…
И вновь молчание. Секунды беззвучия. Хоббит, поддаваясь странному, непонятно откуда пришедшему порыву, вдруг прыгнул вперёд и тонко, надрывая горло, заверещал, потрясая поднятыми кулаками:
– Почему зря? Почему зря? Отвечай, во имя Светлой Элберет!
Казалось, своды древней нуменорской твердыни задрожали; давно, очень давно не звучало здесь это имя; но камни словно узнали его, и новый голос, глухой, точно идущий из-под земли, голос давно умолкнувшего исполина, медленно и раздельно произнёс:
– Тропы Мёртвых выводят лишь на Пути Мрака. Призвавший Смерть против Жизни нарушил завет Валаров…
Раздался гулкий подземный удар, и Башня замолчала.
Немало времени прошло, пока голос Ортханка не зазвучал снова. Они слушали сперва с неослабным вниманием, но Башня повествовала о совершенно не доступных их пониманию вещах. Однако хоббит упрямо записывал почти каждое слово, особо стараясь не пропустить ничего, если речь заходила о местах, где сохранялись какие-либо остатки древних, непонятных, похоже, самому Саруману сил, или вещах, наделённых ими. Они просидели в Башне до самого вечера, забыв о еде и отдыхе. Дважды снаружи доносился громоподобный голос встревоженного Старого Энта; Малыш высовывался из окна и откликался.
Когда дневной свет совсем померк, гномы едва ли не силой увели хоббита. Древобород встретил их внизу и был безмерно удивлён, услыхав их рассказ.
– Хуум-хом, корни и сучья! Вот это да! – гудел он, неся хоббита обратно в Фангорн, к своему предгорному дому. – Какая жалость, что я не могу зайти туда сам и послушать! Быть может, мне и довелось бы узнать, где разыскивать Фимбретиль… Небывалое дело, корни и сучья!
Эту ночь друзья провели на душистых травяных подушках в доме у Старого Энта. Фолко только сейчас обратил внимание на то, что ему совершенно не хочется есть, – то ли не мог успокоиться после услышанного, то ли действовало энтийское питьё…
А услышал он действительно немало. Он узнал, что стрелы, сделанные из ветвей дерева Нур-Нур, незаменимы в борьбе с ночными призраками Криторла; отвар из орехов дерева Нур-Нур погрузит в продолжительный сон любого дракона, а когда наступает пора цветения, к дереву Нур-Нур собираются все великие вожди Харада (это единственное, что указывало на местонахождение дерева) и вдыхают его запах, и, говорят, их души и сердца становятся твёрже стали и непреклонней гранита – оттого харадримы столь храбры и упорны в бою. Он услышал о страшных тайнах удивительных стран к востоку от Мордора – там Чёрный Властелин скрыл часть своих необозримых знаний, ещё до падения
Наутро, выпив вместе со Старым Энтом его чудесного питья, друзья вновь отправились к Ортханку. По дороге Фолко, безуспешно ломавший голову над тем, куда делись вырубленные кем-то мозаичные плиты со стен, спросил об этом Древоборода, и тот простодушно ответил ему, что Великий король приезжал сюда дважды – один раз спустя лишь семь или восемь лет после Победы. Тогда он обшарил весь Ортханк и вывез оттуда пропасть всякой всячины, в том числе и каменные мозаики со стен.
У самой Башни за минувшую ночь ничто не изменилось, гномы и хоббит без помех влезли в окно, и вновь их встретил нескончаемый рассказ древнего камня, и вновь они пробыли там весь день. Несколько раз Башня упомянула «Тропу Соцветий», о которой они уже слышали вчера; судя по отрывочным словам, это была некая тропа, по которой мог пройти лишь сильный духом и чистый помыслами; она вела к загадочному «Дому Высокого», но кто это такой или что это такое, они не сумели понять.
Башня рассказала и о Магических Кольцах. Большую часть Колец выковали эльфы во Вторую Эпоху – вкладывая в них свои знания и силу, полагая, что после разгрома Тонгородрима и падения Моргота им не придётся больше сталкиваться с подобными воплощениями Зла, и стараясь сделать окружающий их мир чище и прекраснее.
Наконец Торин не выдержал, когда вечером того же дня Фолко, укладываясь спать, мечтательно сказал, что хорошо бы пожить здесь месяц-другой… Торин заявил, что, во-первых, их уже давно ждут на севере; во-вторых, сам же Фолко говорил, что тут можно просидеть до конца дней своих и не узнать и стотысячной доли того, что может сказать Башня; в-третьих, дело не ждёт – нужно искать «хозяина» орков, а его, Торина, сердце чует, что дело это куда как нечисто и особо мешкать им нельзя; так что завтра они должны выйти – и точка!
Фолко сперва дёрнулся что-то возразить, но как-то сразу сник и неожиданно быстро согласился с гномом, прибавив, что у него у самого появилось нехорошее предчувствие, что, мол, на арнорских границах затевается какое-то зло и, стало быть, им следует поторопиться в Аннуминас. На следующий день друзья стали прощаться со Старым Энтом. Древобород проводил их до самого края леса, напоследок взяв с Фолко обещание вновь навестить его, как только тот сможет и захочет. Друзья влезли в лямки, в последний раз помахали руками Древобороду и вышли из-под оказавшихся в конце концов столь гостеприимными крон Сторожевого леса. Перед ними лежала дорога домой.
Глава 8
Морской народ
Сторожевой лес остался позади. Благополучно миновав роханские посты, друзья спустя два дня выбрались из теснины Нан-Курунира; перед ними вновь раскрылся простор беспредельных степей. Нужно было заворачивать на север.
– Пешком мы и за полгода не доберёмся, – сумрачно буркнул Малыш, когда они укладывались спать неподалёку от берега реки. – Пони нет, и взять неоткуда. На конях мы ездить не можем…
– Придётся плестись до Бродов, – вздохнул в ответ Торин.