Эльфийский талисман
Шрифт:
Сидя на передке, свесив ноги вниз, Юра смотрел на покачивающуюся перед ним светло-серую лошадиную спину. Вчера вечером девушки, как могли, обиходили лошадку, расчесав спутанную гриву и выбрав наиболее заметный мусор — желтоватые головки здешнего репейника, бесчисленные соломинки и мелкие веточки. Но побороть скапливавшуюся годами грязь оказалось невозможно — стоило провести по чистой, вроде бы шерсти, как ладонь моментально оказывалась чёрной.
Ночь бедняжке Фру-фру пришлось провести в упряжи — распрячь её было бы нетрудно, но москвичи сильно сомневались, что сумеют запрячь её снова. Девушки нарвали сена, сделали широкое корытце из полиэтиленовой плёнки, заклеив края скотчем, и
Казалось, ремни будет несложно затянуть — на обоих имелись железные, потемневшие от времени пряжки, для которых в потёртой коже были проделаны отверстия. После недолгого спора, Юра с Володей затянули оба — чтобы минут через десять обнаружить, что ремни снова ослабли. В чём тут дело, ребята так и не поняли — но стоило тронуться в путь, как выяснилось, что лошадка чуть ли не вылазит из хомута, с усилием волоча телегу, да ещё и прихрамывает на левую ногу, вскидывая голову при каждом шаге.
— Мда-а! — задумчиво пробурчал Володя. — Начинаю понимать зоозащитников. Никогда бы не подумал, что тащить телегу для бедного животного — такая мука.
На команды «но» и «тпру» лошадка совершенно не реагировала. Она фыркала, переступала с ноги на ногу, удивлённо оглядывалась, явно не понимая, чего хотят от неё эти странно одетые, не менее странно пахнущие люди. Посмеивавшийся Володя говорил, что они оказались в положении бравого солдата Швейка, умевшего летать на аэроплане только вверх — «а вниз мы, с господином обер-лейтенантом обязательно куда-нибудь падали». Бить лошадь не позволила Надя. Неожиданную помощь оказала сама Фру-фру, оказавшаяся не только мученицей, но и бесцеремонно наглой побирушкой — схрумкав ничтожный запас сахара, она тыкалась в полы одежды, выпрашивая лакомства.
По ходу дела выяснилось, что её нетрудно заставить идти за собой, взяв за вожжи у самого основания, возле морды и потемневших железных колец. Роль конновожатых по очереди исполняли Надя и Юра — Анечка честно призналась, что боится огромных жёлтых лошадиных зубов, а расчехливший гитару Володя предпочитал развлекать подругу весёлыми песенками.
Не слушавшая его Анечка снова и снова смотрелась в Надино зеркальце. Не далее, как сегодня утром она заявила, что коль скоро они решили идти на контакт с местными, предстать перед ними растрёпанной чумичкой она не желает. После недолгих препирательств ей удалось загнать в ручей обоих ребят. Сама же она не просто вымылась, но и переоделась в красивое голубое, в мелкую клеточку, платье. На ногах у девушки по-прежнему красовались кроссовки — зато из двух гребней, своего и Надиного она соорудила высокую затейливую причёску. На загорелой шее, в неглубоком вырезе, на золотой цепочке покачивался крошечный прозрачный кулончик.
— Ань, ты… э-э… как принцесса из сказки, — не выдержал Юра.
Что до обыкновенно строгой и серьёзной Нади, то она ограничилась тем, что выстирала и высушила джинсы и блузочку. А Володя и вовсе остался в камуфляжных брюках и зелёной футболке. Не забыв камуфляжную куртку и верную гитару, именно на неё возложив надежды на предстоящий успешный контакт.
Чем дальше, тем меньше дорога и окружающий лес выглядели дикими и нехожеными. Росшие на обочинах трава и гигантский папоротник больше не были такими высокими и, чем дальше, тем чаще оказывались примятыми. Похожие на гигантский борщевик плотоядные растения куда-то исчезли, на стволах лиственных сосен чем дальше, тем чаще попадались старые, потемневшие от времени, заплывшие смолой зарубки. В сторону то и дело отходили узенькие тропинки.
А потом сплошной до
Непривычно маленькое солнышко успело высоко подняться в светло-голубом, прозрачном, словно бы выцветшем небе, а тени от придорожных кустов стали очень короткими, когда деревья по сторонам разом расступились. Не дальше, чем в трёх километрах, на высоком холме у самой реки, среди зелёных и жёлтых возделанных полей, окружённых зелёными живыми изгородями и невысокими чёрными оградками, стояла укутанная зеленью садов деревенька — четыре десятка бело-красных домиков под тёмно-зелёными ломаными крышами, окружённых высоким чёрным частоколом. Среди крыш, над которыми кое-где вились тоненькие белёсые дымки, грозно возвышалась светло-жёлтая квадратная башня. Над плоской крышей, на высоких тонких флагштоках были подняты флаги.
— Мда-а, приехали… — сделал неутешительный вывод Володя, откладывая в сторону гитару и поднося к глазам чёрный армейский бинокль. — Тут не местечко и не хутор, тут целый город за частоколом. И, если это не наши «психи с перьями», то ненамного лучше. Частокол видите? И знамёна на башне? Средневековье…
— Поворачиваем? — предложил Юра.
— Драпануть несложно, — согласился Володя. — Но, в самом деле, не партизанить же нам всю жизнь по этим лесам. Так и так, жратва кончается… Ч-чёрт, ведь угораздило же…
— Хорошо хоть, вещи спрятали, — заметила Надя.
И в самом деле — перед тем, как отправиться в поход, добрую половину содержимого рюкзаков и сумок, включая два из четырёх мобильных телефонов, пять золотистых яблок, таинственный зелёный шар и рукописную книгу москвичи на всякий случай спрятали, подвесив на верёвке в дупле старого, толстого дерева, что росло неподалёку от места ночлега.
Впрочем, сама телега была далеко не пустая — под слоем сена обнаружились две хорошо замаскированные тяжеленные колоды из толстой берёзовой коры. По характерному тягучему запаху, по доносившемуся изнутри басовитому гудению, по узким леткам, закрытым снаружи пробками из смятого лесного лыка было не трудно догадаться, что это такое. Столь специфичный и, без сомнения, очень ценный для хозяина груз прибавил москвичам волнений. «Мальчики, а если вылетят и нас покусают?» — никак не могла успокоиться Анечка.
— Мальчики, может кому-то одному сходить? — предложила Анечка, спрыгивая с телеги. — Или двоим? И, разумеется, без телеги с лошадью…
— Давайте… э-э… я схожу! — сразу же вызвался Юра.
— Юрыч, не части! — оборвал приятеля Володя. — Да и ты, Анхен, тоже. Не забывайте, что у нас телефоны, а не рации. Если отправившийся на разведку попадётся, остальные об этом не узнают. Да и узнав, ничем не помогут. Вот что — нам «язык» нужен…
— Что? — вспыхнула Надя. — Мальчики, да вы с ума сошли! Сначала хозяина лошади прогнали, теперь хотите охоту на людей устроить… Почему вас всё время на какую-то уголовщину тянет?..
— Вовкин, Юркин, смотрите! — прервала начавшийся спор Анечка, показывая на противоположный берег. — Что-то блестит…
— Да что там может блестеть, Анхен? — фыркнул Володя, поворачивая бинокль в ту сторону. — Это же средневековье, дикость… Короли вшивые… Слушай, Юрыч! А ведь верно. Я не я буду, если это не какая-то армейская оптика…
— Если это… э-э… средневековье, откуда здесь взяться оптике? — попробовал возразить Юра.
— А откуда здесь взяться радиопередачам?.. — парировал Володя. — Не верь глазам своим…