Эликсир Любви
Шрифт:
– Зазнался, Скворцов, не замечаешь, не пропускаешь девушку вперед, - прово р чала Вероника, - машина появилась, Шеф, с какого-то перепуга благоволит. С н а ми, пр о стыми, уже можно не здороваться.
– Извини, замечтался, - стушевался Алексей, придерживая перед секретаршей дверь.
– Ох, мечтатель, - делано вздохнула Вероника, - прокатишь хоть на машине?
– Обязательно.
– Смотри, - Вероника перехватила сумки половчее и стала подниматься к себе на второй этаж.
Алексей взглядом проводил круглую попку "простой" секретарши. Придется теперь послужить пару раз извозчиком у Вероники. Как любил говаривать начал ь ник институтского первого отдела: "Добра делать мы не умеем, а неприя т ностей - сколько хочешь". Она тоже могла. Большой
Вечером он покатал жену и дочь по городу. Наташка в восторге крутилась во все стороны, Светка приосанилась. Заехали сначала к одной подружке, поохали. Заех а ли к другой - поахали. Домой Алексей привез не жену, а королеву. Желая в ее гл а зах упрочить позиции фартового мужика, Алексей предупредил Светку, чтобы н а завтра оставила ему денег, он проедется по магазинам. День рождения тещи уже близко. Грех не воспользоваться магазинчиком по протекции Аркадия Льв о вича.
Какое сладкое для советского человека слово "блат". Это исключительность, причастность к избранным. Капитализм лишен той прелести ощущения превосхо д ства, которое дает блат. Там до тошноты просто: больше денег - больше возможн о стей. А какое сладкое слово "дефицит". Сколько радости, удовлетворения, грез н е сло оно. Как коллекционер чувствует себя на седьмом небе , обладая редкой в е щью , так и ты полон гордости отхватив палку дефицитной сырокопченой колб а сы или пару югославской обуви. И, причем, эта радость была общедоступна каждому, н е часто, но любому гражданину огромной страны. Кто из старшего поколения не помнит, что хоть единожды становился обладателем сокровища по имени "деф и цит". Кто хоть раз пользовался блатом и держал в руках дефицит, тот поймет чу в ства Скворцова, когда он с запиской Аркадия Львовича входил в гастроном.
У свиноподобного создания в заляпанном переднике и огромном колпаке-кокошнике, он справился, где заведующая. Продавщица жевала яблоко тридц а тью двумя золотыми зубами и не удосужилась ответить, неопределенно махнув в стор о ну подсобок. Козявки, типа Скворцова, стоящие перед прилавком не должны м е шать пищеварению. Прилавок - священный рубеж социалистической то р говли, разделяющий молящего от дающего, граница между кастами, межа, пересечь кот о рую можно только по заветному слову. Имей ты три диплома и звание "ударника труда", без пароля, путь в подсобку, где почивает его величество Д е фицит, тебе, сирому, заказан. В этом гастрономе проход за прилавок надежно прикрывал необ ъ ятный живот жующей продавщицы. Пробиться нахрапом сквозь борицу Сумо в кокошнике мысли не возникало. Алексей многозначительно произнес часть пар о ля: "Я от..." и поднял вверх палец, указуя, то ли на Бога, то ли на ветерана, жив у щего в квартире над магазином. Продавщице-часовой правила игры были ведомы. Она все поняла с полуслова и колыхнула тело в ст о рону. Скворцов моментально проскользнул в обр а зовавшийся проход.
Тамара Георгиевна, заведующая, занималась бумагами в распахнутом настежь кабинете. Алексей встал на пороге, представился:
– Я - Скворцов.
Глаза заведующей какое-то мгновение затянула пленка непонимания. Она с у нулась в перекидной календарь, нашла запись о Скворцове, и , изобразив улыбк у, встала навстречу Алексею . Ей было около сорока , личико симпатичное . Нек о гда стройную фигуру не обезобразила сытость, так, добавила размера два-три. Зав е дующая
Алексей ошибочно принял заинтересованный взгляд заведующей за тоску од и нокого сердца. Будь у Скворцова павлиний хвост, он бы сейчас развернулся, сл е пя цветными узорами. Роман с хозяйкой гастронома - о чем еще мечтать простому нау ч ному сотруднику! И дама не дурна, и колбаска за щекой постоянно.
Царица дефицита провела Алексея в свои закрома. Что только не укрывали они от ненасытных взоров обычных покупателей. Алексей наивно полагал, что д е ликатесы производят только за рубежом. Если что-то и появлялось у него за праз д ничным столом, то в баночках и обертках импортного производства. Как он ош и бался! На полочках подсобки стояли отечественные печенья в красочных коробках, грузинское вино, паштеты из гусиной печенки... Запах сырокопченой колбасы в ы зывал голодные спазмы в желудке. От обилия красочных упаковок и баночек зар я било в глазах. Алексей пытался сохранять невозмутимость, словно регулярно п о сещал спецраспределители. Он шутил, хозяйка гастронома заливалась смехом . При этом она бросала на него игривые взгляды . Алексей принял это за амурные ава н сы и как бы в шутку прио б нял ее.
Выходя из священной кладовой, они столкнулись с высоким мужчиной в "вареной" джинсовке.
– Миша, я сейчас освобожусь, только отпущу товарища, - прошептала ему Там а ра Георгиевна и провела Скворцова к себе в кабинет.
В кабинете Алексей расплатился, расшаркался напоследок и вышел из магаз и на. Открывая машину, он почувствовал на плече чью-то руку. Алексей разверну л ся. П е ред ним стоял Миша, тот в "вареной" куртке.
– Парень, ты ловишь рыбку в чужом пруду.
Алексей н е был закален в дворовых драках. Он ощутил противную слабость в н о гах.
– Да я ничего, я и не думал. Вы заблуждаетесь...
Ухажер заведующей не удовлетворился объяснениями. Больно смазав Скворц о ва по носу, он произнес:
– Это чтобы в твоей голове отложилось. Еще разъяснения требуются?
– Нет, отпустите, - выдавил из себя незадачливый ловелас.
Легко отстояв право на местную богиню дефицита, ухажер вернулся в гастр о ном. Алексей, получив свободу, быстренько сел в машину и поехал домой. Испог а ненное настроение не поправили восторженные охи-ахи домочадцев, разбира в ших покупки Скворцова. Как н е жаль расставаться с образом добытчика, Алексей тве р до решил больше не появляться в заветном гастрономе. Пусть жена туда "н ы ряет". "Бабам нравится ходить по магазинам - пусть тешится новоявленным бл а том". Светлым пятном за весь вечер было то, что он опять "невзначай" всучил Генке-соседу бутылку, заряженную ферментом Кромбаха. Предыд у щие дни он все гадал, как бы вновь попотчевать эликсиром любви соседей. А сегодня получилось само собой. Уже у дверей своей квартиры он столкнулся с Генкой. Жалуясь на зловре д ную жену, Алексей отдал на хранение бутылку соседу, через пару-тройку дней об е щая забрать обратно. Спонтанный бред Скворцова, на удивление сошел за "чи с тую монету". Генка просьбе не удивился и даже обрадовался. Но не из мужской солидарности и желания помочь - перед зарплатой соседи всегда "с и дели на мели".