Эликсир равновесия
Шрифт:
— Призрак-призрак, поднимайся, петушок пропел давно… — рассеянно протянула я, и никаким цинизмом это не пахло.
Солнечный летний день. Пруды-отстойники Новополоцкого нефтеперерабатывающего завода. Дружина в своем амплуа: старается сообразить, куда нас занесло немилостью судьбы. Немилость судьбы в виде Веслава дергает глазом, шныряет поблизости и время от времени выдает фразочки про экологическое состояние местности.
— А мертвых у вас хоронят… — начал Йехар с невинным любопытством.
— Не так! — отрезала
Странник подошел, посмотрел в дымящуюся воду одного из прудов и философски заметил:
— Ну, хотя мертвым ведь все равно…
— А мне бы здесь не понравилось! — заметила Бо. — Ой, какой запах, тебе тоже не нравится, да?
Андрий старался держаться с наветренной стороны, но скорее от Бо, которая надушилась перед выходом «в свет». Из-за платка, которым он зажимал нос, его голос звучал гнусаво:
— Ошиблись с картой?
— Последние километры я шел по теневым знакам, ошибки нет, — буркнул Веслав, возникая прямо из его тени. — Отойди в сторону.
И опять принялся высматривать что-то на земле, но там пока обнаруживались только следы когтей Эдмуса. Тот носился поблизости, радуясь свободе.
— Работа той карты была основана на крови, — тихо поделился Йехар. — Так значит, мы хотим поговорить с его предком?
Я пожала плечами. Воспроизвести перед глазами родословное древо Веслава, которое я и видела-то раза два, было затруднительно. Но рыцарь, скорее всего, прав.
Веслав тем временем покружил вокруг одного места, применил какой-то индикатор и вздохнул с облегчением.
— Ну, хоть в отстойник лезть не надо. Вот, где он был похоронен. Надо ж, алхимические метки и сквозь века не трутся — интересно, заранее подготовил или его просто зарыли вместе с эликсирами? Ладно, теперь…
— Веслав! — простонала я, глядя, как он опять берется за нож. — Ты не замечал, что в алхимии слишком много эликсиров и обрядов связано с кровью?
— Именно об этом я подумал перед тем, как усовершенствовать кроветвор. Гм, никому мертвых не приходилось поднимать раньше, не знаете, как… — он глянул на нас, с секунду задержал взгляд на Йехаре и опять отвернулся. — Знать бы хоть, сколько нужно крови!
— Ни в коем случае не много! — посоветовал Эдмус. — А то воскресишь всех доисторических комаров, которые лежат под твоим предком. А так это… славянские сто грамм…
Ушлый шут даже уворачиваться не стал от сосульки, которой я в него сгоряча зарядила. Он поймал ее на лету и стал хрумкать наподобие мороженого.
Веслав же, вылив на место предполагаемого обряда не слишком большое количество крови, стал проводить сам обряд. Хотя очевидно было, что с некромагией он не в ладах, и если даже Аскольд учил сына чему-то такому — будущий Повелитель прогуливал как раз эти уроки.
— Гм… э… восстань? Ч-черт же, там куча заклинаний, и все позабывал! Поднимись! Подъё-ом!
— Алхимик? Позабывал? —
— Он хотел забыть, — спокойно отозвался Йехар. — И это делает ему честь. Веслав, как бы ни скорбно нам было говорить об этом, только твоя кровь и твой голос ничего не сделают. Святослав сейчас в мире, который подвластен не алхимии, но…
Веслав с омерзением глянул на свою тень. С того момента, как у Аскольда он высказал своим натурам мнение о них, он смотрел на нее только так.
— Ладно. Ладно…
Протянул руку так, чтобы тень от нее падала на свежие пятна крови. Прикрыл глаза.
Андрий, которому не вовремя вздумалось взглянуть на ауру Веслава, засосал воздух со звуком перегревшегося пылесоса, а через секунду отзвуки того, что он там увидел, начали проникать и в наш мир.
Тени стали чернее и гуще. Потом одна из них — Повелителя — начала разбухать, жадно поползла по земле, сглаживая неровности и все превращая в одинаково черную субстанцию. Глаза Веслава налились тьмой, черты лица потеряли нервность и стали казаться ненормально, нечеловечески идеальными, выписанными черными чернилами на наброске гениального художника… И четче начали проступать контрасты — освещенная земля и на ней шесть, нет, уже семь теней…
— А вот эта лишняя, — прошептала Бо, показывая на тень, которая появилась только что. Она была человеческой, но не принадлежала никому из нас. Появилась из ниоткуда, встала с земли, начала медленно обретать плоть, осветляться — и вот уже перед нами появился прыщавый лопоухий юнец, которому едва ли можно было дать хотя бы двадцать.
Плоти и цветности в нём всё же не было — будто из чёрно-белого кино заглянул. Какой-то растрёпанный, рубаха в пятнах и вид деловой — будто от эксперимента оторвали.
Обстановка, в которой он себя обнаружил, юнцу совсем не понравилось.
— Не курган, — вздохнула тень. — Чаял же — коли сгину, так закопают как собаку.
Он оглядел дымящуюся воду отстойника и почесал призрачный подбородок.
— Что за зелья в езере-то? Али простецы тайным знанием овладели?
Еще какое-то время он смотрел поверх наших голов, мы, как дружинники порядочные, ждали от него мудрых сентенций о нашем будущем, и, как водится, дождались…
— А смерть, в общем-то… невеселая штука.
— А мы как раз с этим хотели поспорить, — прихихикнула Бо у меня над ухом. Веслав, который за свое бытие Повелителем научился терпению, но только отчасти, сделал шаг вперед.
— Чесслово — мы не за этим, — резко начал он. — Хочешь верь, хочешь нет — но у нас тут маленький конец света намечается, так что…
— Веслав, дай я, — углом рта попросил Йехар, — инда он тебя не разумеет, а я-то понаторел в древних наречиях!
Дружина поперхнулась хором. Кажись, вместе с призраком.
— Когда успел, а?