Эликсир равновесия
Шрифт:
— Нет, это я о своем… тоже очень устаю иногда.
Моя тень мне сочувственно покивала. Значит, не врал при прощании. А я-то еще могла думать, что он отправит меня сюда без поддержки! Интересно, как без Повелителя будут выкручиваться остальные? Впрочем, если Виолу завести — это коллегам из Отделов придется изображать куропатку. Лучше сразу дохлую.
Потихоньку начали подтягиваться остальные участники группы. Как и опасался Веслав, они отличались разнообразием стихий, в основном темных или нейтральных. По воде я пока не увидела никого, Зося — мы остановились на этом имени — не появлялась тоже. А разговаривать все еще приходилось
— Работать с современными детьми очень сложно, — повезло, она и правда оказалась учительницей. — Все эти… СМИ… компьютеры… иногда в десять лет встречаются ужасные отклонения от психики, не говоря уже о простой невоспитанности… а вы?
— Я тоже, — машинально отвечала я.
— Работаете с детьми?
— Да-а, с девиантным поведением, — моя тень недоуменно замерла. — Пять подопечных, знаете ли… хотя на временной основе.
— И… сложно?
— Вы себе не представляете! — выдохнула я искренне. — А уж когда они все вместе собираются… вот, вообразите, один думает, что должен спасать мир. Всё время. Еще у одной — расслоение личности. То губки красит, то на четвереньках носится, а станет собой — и кулаком кому-нибудь в глаз. Есть новичок — этот поспокойнее, но от него просто не знаешь, чего ждать…
Моя тень ощутимо затряслась от сдерживаемого смеха.
— Ах, да. Один все время рвется полетать — прямо хлебом не корми. И еще тащит себе в рот всякую гадость — жуков там, червяков всяких. И последний — этот уже не на временной основе, кажется, — просто клиника. Тут не просто расслоение личности: он враждует со своими натурами, и это при холерическом-то темпераменте! И если не пытается никого отравить — значит, дело плохо, потому что у него есть какой-то другой план. Либо он морально самоуничижается: «Я самый плохой! Я нехороший!» — а видеть это настолько отвратительно…
Очень странно видеть, как твоя собственная тень грозит тебе кулаком. Хотя моя соседка была полна ко мне искреннего сочувствия.
— И как же вы справляетесь с этими… маленькими чудовищами?
Ну уж, и маленькими — подумалось мне. Видела бы она Йехара.
— Привыкла, наверное… — пожатие плечами с показным смирением.
И как раз в этот момент совершилось открытие. Открылась дверь, и вошла девушка «З». Я посмотрела на ее ауру — ничего особенного, слабенькая темная, не видна даже стихия. Тень напряглась и подняла ладонь — будь осторожнее.
Хорошо сохранившаяся Зося прошла по стеночке в центр комнаты так, будто передвигалась посреди маньяков. По пути она кивнула мне.
— Так, здравствуйте… — все те же запинки и все та же манера держаться незаметной. — То есть, вы видите… у нас сегодня новенькая, да… это Алина, у нее стихия… вода, да?
Что же ты за тварь такая, а? Улыбаюсь, улыбаюсь… конечно, я. Остальные, наверное, уже всех довели в Канцелярии, времени мало. Она контролировала Макаренко. Может, не только ее. Где хваленая интуиция, когда она так нужна? Ведь эликсир-то Веслава еще действует, раз уж сны продолжаю видеть, так, стало быть, должно же работать…
Йехар ощутил какую-то мелодию тогда… вроде зова Чумы Миров. Может, услышу и я?
— Но сначала… может, я подумала… давайте мы повторим то, о чем мы… знаете, мы узнали на последнем занятии…
Это не ее слова. Это не она говорит. Говорит оболочка, которую она на себя набросила. Чужеродная
Даже не на уровне ауры — на каком-то ином, более тонком, который умудрился засечь только Йехар — вот они, эти нити, сладкое, черное, разливающееся в воздухе пение… почему черное? Оно меняет. Оно как Небирос — заставляет идти за тем, что тебе больше всего хочется в данную минуту.
Вот и мне хочется, очень хочется, уйти, спрятаться, отдохнуть…
— …и потому стихии — это часть нас, которая от нас отделиться не может, правильно? И поэтому стихии…
Стихии — ничто. Они часть нас. Но не мы.
Она контролирует всю группу. Иначе они точно не стали бы внимать ей с раскрытыми ртами. Марта Игоревна точно бы не стала — чтобы такая нудная проповедь заставила ее замолчать!
Нити… ведут к ней…. поглощает их энергию…
Резидент Небироса, а кого Черный Мир мог бы послать сюда, так, чтобы этот кто-то стал своим? Она не морф, она заморачивает всех вокруг так, что никто не заметил даже ее разницы в возрасте…
— И вот такое доказательство, да? Этого не нужно бояться… я так думаю… вот, у нас сегодня новенькая, вы видите…
Ыгх — сегодня во сне. У нее есть сестричка. Не жаба. Почему жаба? Лягушка, лягушачья шкурка, один из знаков морфа. У «сестрички» Ыгх другой дар. Она тоже поглощает энергию. Другая сущность, другое животное…
— …она вам сейчас расскажет, вы же расскажете? Вот вы давно узнали, что возможность управлять стихией — это не миф?
Давно. И не только это. Я узнала тебя, сейчас, вот только как сказать это Веславу… Заорать во все горло — не годится…
— Ну, конечно, я вам все расскажу. Вы вот так хорошо сейчас сказали — миф. Именно с мифа все и началось…
Началось с мифа. Если я просто скажу, кто она, она меня убьет — тонкие, жадные нити висят в воздухе, одна из них тянется ко мне, речь становится ненормально плавной. Если я разорву эту нить, перестану слушать, она ударит. Но Веслав должен догадаться, он же умный у меня, хоть мы и не сталкивались ни с чем таким в первый призыв…
— Представляете, я однажды купалась в деревне Призывково, в речке Помогайко… и вдруг у меня тело свело судорогой и меня потянуло на дно, — я старалась говорить негромко и мерно, так, чтобы никто особенно не вслушивался. — И там, под водой, мне вдруг стало так спокойно, очень спокойно… и я вдруг вспомнила один миф про Одиссея… не тот, когда он проходил между Сциллой и Харибдой, а когда его корабль проплывал мимо острова с другими существами… они своим пением заманивали моряков на скалы и были такими красивыми с виду, а лучше сказать — невинными…
— И что же дальше? — голос перестал быть неуверенным, нити зова рванулись ко мне уже на уровне ауры. Дальше — опасно шутить. Я сделала шаг назад, приподняла руки в позиции стихийника воды и «залепила уши воском» — отсекла невидимые нити ментальным усилием.
— А дальше я вспомнила, что сирены в реальной жизни отличаются от мифологических.
Наверняка он из Книги Миров знает о них побольше моего, а я знаю только одно: в нашем мире они появлялись три-четыре раза, и каждый раз, чтобы их завалить, требовались чудовищные усилия. В окружении Гитлера была одна такая, фюрер с ней заключил контракт, так сводный отряд Трех Отделов чуть пупы не надорвал — пять лет возились. Если б той твари в сорок четвертом люстра на голову не спикировала…